— Я думаю, безразличие — это такой тип состояния, который не является ни беспокойством, ни грустью, ни депрессией, ни скукой. Знаете, у Делеза есть очень интересный анализ «мрачных страстей» у Спинозы, где он говорит, что власть поощряет мрачность своих субъектов. Сегодня для того, чтобы сформировать свою собственную идентичность, я должен исключить себя из сообщества, я должен психически уничтожить других и нарциссически обороняться: в своем блоге или на странице в «Фейсбуке». Для того, чтобы существовало различие, я должен быть безразличным к чужим различиям. Почему я пришла к такому выводу? Именно потому, что люди, страдающие нейробиологическими нарушениями, выказывают признаки глубокой индифферентности, что, по моему мнению, не может быть чисто случайным явлением. Эти пациенты испытывают острую боль, сильно страдают, но парадоксальным образом их боль проявляется лишь в виде абсолютной пустоты. Это не похоже на истерию, когда пациент говорит или кричит, как все эти женщины из XIX века. Как раз напротив, оно подобно равнодушию (unconcern), как называет это Дамасио. Он полагает, что должна быть связь между этими патологиями и тем способом, каким мы ведем себя в обычной жизни. Когда Хайдеггер говорит о скуке, я уверена, у него так же на уме — даже если он отрицает это, что само по себе любопытно, — происходящее психиатрических клиниках. Именно патологии дают нам представление о том, что происходит в нормальной жизни.