— Почему такой интерес именно к жидкой воде?

— Воду на Марсе очень трудно сохранить в открытых водоемах (реках, озерах и даже больших морях), потому что там низкая температура и очень низкое атмосферное давление. О таком давлении физики говорят, что оно ниже тройной точки воды. Когда давление выше тройной точки (примерно 0,006 земной атмосферы), вода в зависимости от температуры может быть жидкой, твердой или газообразной. Но когда давление ниже этого значения, вода долго не может быть жидкой, а только твердой и газообразной. На Марсе есть и лед, и пар, но чистой жидкой воды не может быть по определению. Конечно, можно выплеснуть на поверхность ведро воды, и ненадолго она там останется, но потом часть замерзнет, а часть — испарится.

— Тем не менее НАСА говорит именно о жидкой воде.

— Дело в том, что жидкая вода на Марсе может существовать, если добавить в нее много солей. Чем больше соли, тем ниже опускается точка замерзания воды. Так раньше в Москве растапливали снег. Открытие потоков воды для тех, кто хорошо знаком с историей исследований Марса, скорее плохая новость: это свидетельствует о том, что вода там насыщена солями, скорее всего, хлорной кислоты. Такие соли — это яд, очень плохая для жизни штука. Ими можно чистить и обеззараживать унитазы, как хлорной кислотой, но сложно найти там жизнь. Хотя мы знаем, что на Земле в подобных водоемах существуют некоторые микробы, но они для этого долго эволюционировали. А вот может ли жизнь зародиться в такой среде — неизвестно. Лучше бы этих «подтеков» не открывали. Пусть лучше вода на Марсе будет чистая, а то, что она бывает там жидкая, давно известно: следов видели немало. Искать более-менее чистую воду нужно не на поверхности, а в глубине, где теплее и выше давление, — в пещерах. А хлорированная вода не добавит энтузиазма тем, кто ищет на Марсе жизнь.

— Несмотря на враждебную к жизни среду, человечество с большим энтузиазмом готовит к полету на Марс несколько проектов пилотируемых экспедиций и даже колонию. Насколько эти проекты оправданны, и как вы относитесь к таким идеям?

— Важно понимать, что, сделав один шаг в космос — на Луну, — мы должны искать место, куда можно поставить вторую ногу. Ближайшее — это Марс. Полеты на Венеру и Меркурий практически невозможны. Марс — ближайшая точка, куда современная космонавтика может послать человека, чтобы он не погиб во время полета и на поверхности планеты. Это тоже будет нелегко, но этот шаг идеологически назрел. Люди спрашивают: почему спустя несколько десятилетий с эпохи полетов на Луну мы все еще кормим космонавтику? Зачем вкладывать такие деньги в космонавтов, которые просто летают по орбите? Люди требуют следующего шага. Кажется, что следующий шаг — это Марс, и это естественный выбор.

— Как можно объяснить, что интерес к исследованию Луны отошел на второй план?

— Чей интерес? У ученых всегда был интерес к Луне. Она почти не исследована до сих пор. Мы до сих пор не посадили ни одного аппарата на обратную сторону Луны, да и на видимой стороне мало что удалось исследовать. За последнее время Луну активно изучали американские, европейские, японские, китайские и индийские космические аппараты. Китайцы даже посадили аппарат на Луну. Интерес пропал не у ученых, а у идеологов, которые обслуживают интересы политики. Шаг сделан, флаг воткнули, теперь все знают, чья Луна. Американцы удовлетворили свою идеологическую потребность, и сейчас ее нет. Конечно, они присматриваются к успехам Китая, но те еще не способны послать на Луну человека, а США могут спокойно говорить о полетах на Марс — говорить, но отнюдь не исполнять обещания.