Я бы хотела поблагодарить «Теории и практики», потому что с одной статьи началась настоящая борьба за знания в моей жизни (материал был об образовательных программах на стыке наук, в том числе о магистерской программе по научной коммуникации в Университете ИТМО). С тех пор меня как подменили: мой интерес к науке и творческие амбиции сложились воедино, и я наконец поняла, что делать после выпуска в 2018 году.

Я спланировала кучу активностей, чтобы попасть в компанию научных журналистов и популяризаторов науки. Начала с онлайн-образования — подписалась на курсы «Нетологии», «Открытого образования», «Курсеры», «Универсариума», «Лекториума», где проходила обучение по самым разным направлениям (уже получила несколько сертификатов). Кроме того, каждый день читаю и анализирую научно-популярные и научные статьи.

Главное мое достижение — это уверенный intermediate в английском. Было понятно сразу, что без языка мне в сфере научных коммуникаций не справиться. Сейчас я занимаюсь с отличным учителем и впервые сама чувствую, насколько велик прогресс. Ключ к эффективному обучению был в цели: как только я поняла, что учу английский не просто для болтовни за границей, дело пошло в разы быстрее. Еще немного работы, и я смогу достичь желаемого upper-intermediate.

К счастью, я не забыла про университет и успеваю учиться на отлично. В этом году еще раз получила стипендию за достижения в научной деятельности и отличную учебу, а также стипендию Правительства РФ по приоритетным направлениям модернизации и технологического развития экономики. Очень приятная и полезная вещь, так как эти средства я могу потратить на курсы английского и новые книжки.

Хочется оставить здесь новогоднее желание, чтобы не отвертеться от его исполнения: кроме поступления в магистратуру, моя цель в 2018-м — поймать равновесие между отдыхом и работой. Со всеми активностями я перестала уделять должное внимание своему здоровью, а это большая ошибка, ведь в критический момент подскочившая температура может нарушить все планы.

Я студентка четвертого курса лингвистического университета и будущий преподаватель иностранных языков. Моя дипломная работа связана с методикой подготовки к ЕГЭ по английскому языку, и для написания практической части мне понадобилось провести эксперимент.

Так я попала сперва в один московский лицей, а затем в другой. У меня и моей помощницы был один ноутбук, два диктофона, 50 карточек с заданиями и полное отсутствие опыта в проведении научных экспериментов. Как добросовестные исследователи, мы тщательно обсудили, как представиться, как объяснить суть задания, в каком порядке опрашивать испытуемых, как фиксировать результаты. Мы успешно порепетировали на друзьях, и все шло как по маслу, пока мы не зашли в реальный класс, где сидели реальные девятиклассники.

На самом деле, провести эксперимент было нетрудно. Мы сравнивали качество устного ответа в разных условиях: при беседе с живым экзаменатором (то есть со мной) и при записи ответа на ноутбук (как это происходит во время сдачи ЕГЭ). Говорить с учащимися легко. Заставить их говорить — вот что оказалось настоящим вызовом. Работа частным репетитором совсем не подготовила меня к классу из 30 человек, добрая половина которых искренне стеснялась двух незнакомых дам, а оставшиеся больше интересовались контрольной по химии, которая шла следующим уроком. Перед самим экспериментом мы провели что-то вроде языкового разогрева: поделили класс на небольшие группы и предложили им достаточно неоднозначные и провокационные темы для дебатов. Мы делали все как нас учили: дали задание, уточнили, всем ли оно понятно, ходили по классу, прислушивались, не использует ли кто русский язык, предлагали свою помощь. Все как по учебнику. Но ни один учебник не объяснил, что делать, когда приходит время дискуссий, а твои дети в классе молчат как рыбы. Вызывать конкретных людей казалось неудобно и неловко: «Девушка в белой рубашке, пожалуйста», — ну вот что это такое? Но другого выхода не было. Пока моя помощница добивалась от ребят дебатов и следила за их ходом, я работала с добровольцами и проводила сам эксперимент. К сожалению, добровольцы закончились достаточно быстро, и мне опять пришлось выбирать людей точечно.

В общем, всего нам удалось опросить почти 20 человек, и это действительно достижение. В тот день я научилась находить подход к ребятам и сумела разговорить многих из них. Оказалось, что просто поговорить с ними и объяснить, что одноклассники не будут их слышать и мы не будем ничего передавать их преподавателям английского языка, было достаточно, чтобы побороть стеснительность. Прямо на месте я убедилась в силе авторитета друзей — закончив работу с одним из испытуемых, я просила его привести какого-нибудь своего товарища, и это работало (до сих пор считаю это одним из своих самых больших открытий в психологии подростков). Больше всего мне запомнился один мальчик, который очень смущался и не хотел идти, но в конце концов согласился. В ходе эксперимента я поняла, почему он не хотел: он был настолько стеснительный, что, когда я включила таймер для устного ответа, он впал в ступор и не мог связать двух слов. В конце концов я остановила таймер, забрала у него карточку и спросила, всегда ли ему так тяжело говорить по-английски. Он кивнул. Затем мне стало интересно почему: от стеснительности ли, или языки просто не его? Я спросила его, какие предметы он любит больше всего. И он заговорил. Рассказал, что очень любит историю, и немного рассказал о своих самых любимых периодах в истории России. Медленно, иногда с ошибками, но в целом не сильно хуже, чем средний девятиклассник. Теперь в ступоре сидела я: минуту назад он молчал, а сейчас искренне хотел говорить и рассказывать о себе. В итоге я поблагодарила его за храбрость и за то, что он поборол смущение, и надеюсь, что этот опыт поможет ему преодолевать свои страхи и в будущем.

Приятным бонусом стало то, что преподаватель, которая привела меня в тот лицей (и которая преподает на нашей кафедре), по секрету сказала, что в будущем году одна из лицейских преподавателей английского языка уходит в декрет и им нужна будет замена. Обещала всячески поспособствовать моему устройству на работу: «Своих студентов грех не пристроить».

Дипломную работу я еще так и не закончила. Зато побывала в настоящей школе в роли педагога, провела свое первое в жизни исследование, научилась немного лучше понимать подростков и приобрела ценные связи и карьерные перспективы.

В моих победах — никакого «вау!»: диссертацию защитила давно, а монография так и валяется в пыли. Но в этом семестре я стала лучшим преподавателем факультета, на котором сейчас работаю. Это был длинный путь: я шла восемь лет к моменту, когда сама смогу назвать себя профессионалом.

Все время чего-то не хватало, но этим летом я получила целый мешок с вдохновением. В июне меня отправили на стажировку для преподавателей в Словению. Я смотрела на это скептически, но раз отправляют, надо ехать (хоть страну посмотрю). Но в результате в месте под названием Блед я провела лучшие две недели моего года: множество инсайтов, сложнейшие задания, прекрасные преподаватели и многое другое.

Нас учили коммуникации со студентами, работе с кейсами, построению занятия и курса, много внимания мы уделяли в принципе роли преподавателя и его ценностям. «Семестр — это элегантный танец!», как говорил наш преподаватель из Гарварда. Помимо всего прочего, стажировка была настоящим челленджем и победой над собой: на одном тренинге я заставила танцевать джаз профессоров и преподавателей из 30 стран мира.

Вернувшись домой, до конца лета я переписала все программы своих курсов, разработала новые кейсы, попыталась учесть настроения и эмоции студентов в логике программы. Мне было страшно: вдруг ребята не примут мое творчество, ведь это новый опыт как для них, так и для меня. Но результат оказался выше всех моих предположений! И дело даже не в том, что я собрала самые высокие баллы в рейтингах преподавателей, самое главное — у моих студентов изменился взгляд на многие вещи. В конце семестра я увидела в аудитории много умных заинтересованных глаз, а это лучшая награда за мою работу и мое главное достижение.

Несмотря на тяжелое начало года, он подарил такое количество возможностей, о которых я могла мечтать только в детстве (причем в контексте «хочу быть балериной-космонавтом-спецагентом»). В апреле 2017 года я ушла в академический отпуск в своем университете, чтобы через два дня оказаться в Аризоне. Не могу сказать, что попала туда за какие-то огромные заслуги или исключительные качества, скорее это было похоже на счастливый билет на миллион долларов. Впрочем, я смогла использовать свой «миллион» с умом: приумножила его и заложила основы будущего состояния, если говорить, используя денежную метафору.

В начале стажировки я знала английский на уровне ниже среднего и имела смутное представление об области исследования. Но уже к июню начала работать над своим маленьким проектом в рамках минеральной эволюции. Этот проект стал для меня вызовом, и это мое топливо на долгие месяцы вперед. За время стажировки я также подтянула английский, изучила network analysis и основы программирования, а также училась водить и танцевать сальсу. В августе я улетела на три недели в Вашингтон, где работала с исследовательской группой. Мне удалось поработать в новых научных областях (например, применение network analysis в моей сфере начали только год назад).

Я не до конца осознаю, какие возможности и перспективы дал мне этот год, а также что я — в общем-то, не великого ума человек — смогла за них ухватиться и проявить себя. Помимо прочего, самым главным достижением для меня стала способность не сдаваться и не отчаиваться. В любых ситуациях нужно просчитывать несколько вариантов развития событий и всегда быть готовым к самому нежелательному из них.

Сейчас я оканчиваю университет, собираю документы для магистратуры, готовлю материал для диплома и публикаций. И, к своему восторгу, понимаю, что, несмотря на невероятно насыщенный на достижения год, наступающий 2018-й явно несет что-то еще более удивительное.

В этом учебном году я перешла на второй курс магистратуры своего университета в Самаре и решила подать заявку на соискание стипендии Оксфордского фонда. Учитывая, что основная работа и посещение занятий (я студентка очной формы) отнимали практически все дневное время, «начинять» заявку на стипендию, состоящую из семи больших разделов, приходилось исключительно по ночам после насыщенных трудовых дней. Я разрывалась между работами, чтобы успевать заезжать в университет для протоколирования документации, подтверждающей мою отличную успеваемость и насыщенную научную и общественную деятельность. Пришлось освежить свои познания в философии, чтобы обязательное эссе на тему «Почему, на ваш взгляд, нужно поддерживать изучение гуманитарных дисциплин?» было оригинальным по содержанию и интересным для прочтения. Также необходимо было продумать и четко представить себе свое дальнейшее будущее — как в научном, так и в общественно-политическом плане, определить для себя, какие из моих личных проектов я хочу претворить в жизнь и каким человеком я вижу себя через пять лет.

Конечно, по большей части заявка заполнялась в последний момент, когда отсчет шел не то что на часы — на минуты до конца приема. Я потратила немало времени и нервов, чтобы весь пакет документов выглядел идеально. И вот, спустя полтора месяца томительного ожидания, самоедства и беспокойства меня известили, что моя заявка обошла многих претендентов и победила в общем конкурсе!

В прошлом году мне удалось выиграть место в Международном проекте молодых журналистов России и Украины «Две страны — одна профессия» от ОБСЕ, где наша команда сняла фильм о правах журналистов и свободе слова в Боснии и Герцеговине во время военных действий в бывшей Югославской Республике. В этом году я стала стипендиатом Оксфордского фонда. Я с нетерпением жду наступления нового года, в котором меня будут обязательно ждать новые победы.