Когда сайт-специфичное искусство получает поддержку вне институции, часто при сотрудничестве с местными сообществами, возникают проблемы. Рассмотрим для примера «Проект "Жилая единица"»: около сорока инсталляций, заказанных для «жилой единицы» в Фирмини (Франция) летом 1993 года. Свойственный квазиантропологии подход проявился здесь на двух уровнях: во-первых, косвенным образом, — в том, что этот обветшавший жилой комплекс, спроектированный Ле Корбюзье, рассматривался как этнографическое пространство (и тут вопрос, не стала ли уже современная архитектура экзотической?); во-вторых, напрямую, — в том, что художникам было предложено привлечь для этнографической деятельности обширное местное иммигрантское сообщество. Неоконцептуальная группа Клегга и Гутманна попросила обитателей «Жилой единицы» поделиться аудиокассетами для дискотеки. Собранные кассеты обработали, упорядочили и выставили, разместив на модели здания в соответствии с квартирой и этажом проживания владельца. Жители, заинтересованные возможностью совместной работы, сделали одолжение этим уполномоченным от культуры, чтобы в результате превратиться в антропологические экспонаты. И художников, увлеченных такой упрощенной саморепрезентацией, не смущает проявляющаяся в этом власть этнографа или как минимум высокомерие социолога.
Это типичный квазиантропологистский сценарий. В нем лишь немногие принципы этнографического «включенного наблюдения» вообще оказываются замечены, не говоря уже о том чтобы подвергнуться критике, а взаимодействие с сообществом сильно ограничено. И вполне естественно, что проект скатывается от сотрудничества к самоформированию, от отказа от центральной позиции художника как представителя культурного авторитета — к подаче другого в неопримитивистской манере. Разумеется, так происходит не всегда: многим художникам удалось воспользоваться возможностью и наладить живое взаимодействие с сообществами, восстановить вытесненные истории, которые привязаны к месту особым образом, так что одни работают с ними более действенно, чем другие. И показательно, что это новое сайт-специфичное искусство отвоевывает утраченные культурные пространства и предлагает исторические контр-воспоминания. (Я вспоминаю установленные Эдгаром «Стая Птиц» в Оклахоме и других местах знаки, которые отмечают, где находились земли коренных обитателей Америки; а также разработанные группами вроде
Repo History проекты, которые указывают на вытесненные истории, остающиеся за рамками официальных памятных мероприятий в Нью-Йорке и других местах.) Как бы то ни было,
отведенная художнику роль квазиантрополога может способствовать как утверждению власти «этнографа», так и ее оспариванию, как уклонению от институциональной критики, так и ее расширению.