Я убежден, что знания, необходимые для того, чтобы писать о книгах, накапливаются во время чтения (как учил Стивен Кинг, обильного — шесть часов в день), а техника вырабатывается на практике. По моему мнению, в современной, небогатой на ослепительные таланты России есть авторы, каждый опубликованный текст которых обязателен к прочтению. Это, конечно, Мария Степанова и Лев Данилкин. Еще несколько лет назад я бы добавил к этому невольному дуэту Григория Дашевского, которого, увы, нет с нами с 2013 года. В этом отчего-то не принято признаваться, но я считаю, что написанные не в потогонном режиме тексты Дмитрия Быкова — довольно замечательное явление русской эссеистики. Другими словами, идеальным набором текстов, которые необходимо освоить, является программа по литературе хорошего университета — от Овидия до Лимонова — и современная публицистическая классика: «Один, не один, не я», «Человек с яйцом», «Избранные статьи» и «Борис Пастернак». К этому шорт-листу можно присовокупить «Незяблика» Анны Наринской и эссе Александра Тимофеевского.

Если речь идет о профессиональном занятии рецензированием, то такого вопроса не возникает. Приходится браться за все яркое, представляющее хоть какой-то читательский/общественный интерес. В этом случае ангажированность (отношения с автором, например) или приверженность какому-нибудь жанру надо побеждать, запихивать в самый далекий угол сознания и дверку захлопывать. С жанрами вообще важен вопрос не любимости, а погруженности и знаний в принципе — «общие», скажем так, рецензенты обычно плохо знают и понимают графические романы или скай-фай и поэтому часто пропускают важные явления в этой сфере. Но, вообще-то, рецензенты — люди, а не киборги, и поэтому не могут все знать и любить одинаково. И это хорошо, потому что читатель обычно довольно быстро понимает характер и предпочтения рецензента и следит за ним, учитывая их. С интересом и симпатией или, наоборот, с раздражением — неважно. Главное, что следит.

Вопрос стоит ставить шире: стоит ли вообще что-то знать об авторе, чтобы написать рецензию на его книгу? Конечно, стоит. Это необходимо: чтобы понимать текст, нужно знать контекст — где и когда автор жил, какие книги он написал и так далее.

Профессиональные рецензии могут быть разные, но все они пишутся по особым технологиям в зависимости от основного сообщения книги. А любительский отзыв — это впечатление человека о прочитанном. К несчастью, в последнее время многие официальные рецензии все больше походят на отзывы: рецензенты стали писать о своих ощущениях, а не побуждать к чтению.

Это разный тип времяпрепровождения. «Профессиональное» чтение — это трудовая инвестиция, когда человек читает для своих прагматических целей, связанных с работой. Чтение для удовольствия — это чтение с установкой извлечь из книги приятные ощущения; оно не имеет практических последствий. В целеполагании вся разница и есть. В текстах, кстати, тоже есть разделение. Одни написаны, чтобы их читали ради удовольствия (это, например, почти вся беллетристика). Другие, которые жанрово могут относиться и к художественной, и к научной, и к технической литературе, требуют иного подхода.

Это зависит от личных качеств автора. Если автор обладает достойными филологическими данными и с первого раза замечает все внутренние связи, переклички, структурные особенности, скрытые цитаты, сюжетные ходы, то он может писать рецензию сразу. Но, конечно, текст определенного уровня сложности требует вдумчивого отношения и зачастую обращения к чему-то, проверки своих догадок, соображений. Как и с хорошей музыкой, с хорошей литературой повторное чтение приносит новые ощущения и открытия. Как известно, «Войну и мир» можно перечитывать бесконечное количество раз. И не только ее — любой настоящий замечательный художественный текст нелинеен, к нему можно возвращаться постоянно.

Боязнь спойлеров — новое явление, возникшее не без кино- и даже сериального влияния. Серьезные западные издания вроде «Нью-Йоркера» или «Атлантика» до сих пор печатают длинные разборы книг, сдавая практически весь сюжет. Имеется в виду, что умный человек читает книгу (ну, если это не детектив ради детектива) не из заинтересованности «а что там дальше?». А судить писательское мастерство, не говоря об описанных в книге событиях, очень трудно. Но сейчас из-за спойлеров поднимается такой вой, что легче уступить. Мое правило такое: завязку сдавать можно, развязку нет. Несколько раз я занималась формальными упражнениями такого рода — написать о тексте, вообще не сказав, что там происходит. Но это скорее развлечение для пишущего, а не для читающего.

Рецензия на нон-фикшн предполагает наличие какой бы то ни было экспертизы — желательно академической. Увы, в России невелик круг ученых, которые согласны регулярно писать для периодических массовых изданий — видимо, считают это профанацией профессии. Впрочем, я бы не сказал, что внешний по отношению к университетскому миру рецензент не способен на толковый текст о документальной или научной книге: в конечном счете в современном критическом сознании торжествует консенсус о проницаемости фикшна и нон-фикшна, принципиальной пограничности жанров; в этом смысле всякий компетентный (каждый редактор понимает под этим словом свое) автор может написать рецензию на нон-фикшн — при определенной, разумеется, предварительной подготовке.

Для начала стоит прояснить: между аннотацией и рецензией примерно такая же связь, как между аннотацией и воздухоплаванием. Книжная аннотация пишется по специальным канонам, ее цель — не рецензировать, а описать книгу, условно, за 500 знаков. Насколько хорошо это получается у редактора — вопрос к редактору. Тенденции ухудшения книжных аннотаций я не замечаю, потому что мне как читателю гораздо более полное представление о книге дает оглавление — это, конечно, касается только нон-фикшн-книг.

Многие критики спросили бы наоборот — что делать, если книга понравилась? Громить-то гораздо проще, чем хвалить. Но мы все-таки занимаемся не составлением списка «мои любимые кошечки, ой, извините, книжечки», а составлением референсов к важнейшей части интеллектуальной деятельности человечества. Важно не «понравилось/не понравилось», а есть ли вам что по этому поводу сказать.

Насчет страстности, допустимой в рецензии, — это зависит от образа автора, который вы создаете, от вашего собственного лирического героя. Только надо иметь в виду, что взвешенность и трезвость не надоедают, а вот страстность, эмоциональность и всплескивания руками надоедают быстро и, чтобы заставить читателя мириться с таким «эмоциональным» собой, надо предлагать куда больше, чем эта самая страстность, и, в принципе, больше, чем тот, кто занимается просто спокойным разбором текста.

В том случае, если не считаете ее достойной разговора — или даже поводом для каких-то публицистических обобщений (что само по себе не слишком высокий критический жанр). Вообще, не стоит заниматься тем, что вам откровенно претит, и это касается не только литературно-журналистской работы.