— Ваши книги невероятно востребованы в мире искусства. Я помню, как впервые взяла в руки «Я люблю Дика» во время выставки группы Bernadette Corporation в лондонском Институте современного искусства в 2013 году. После того, как я увидела ее среди других произведений, где он был выставлен в качестве «библии», я, наконец, решилась прочитать. Следующей была «Чему принадлежит искусство». Благодаря вам, я узнала о галерее Tiny Creatures, Ариеле Пинке и других представителях художественного мира Лос-Анджелеса того времени. Что, на ваш взгляд, вдохновляет деятелей искусства в ваших книгах? Или же, наоборот, что в искусстве вдохновляет вас на написание книг? Является ли этот процесс двусторонним?— Мне кажется, что миру искусства свойственна более современная чувствительность, что, в общем-то, имело место на протяжении всего прошедшего века или около того. Писатель
Том МакКарти постоянно говорит об анахронистическом характере текущей художественной прозы, и я считаю, что он прав. В связи с тем, что мои тексты читают в основном художники, я узнала намного больше художников, и вместе с этим пришло понимание их работ. Изначально я совершенно не интересовалась визуальным искусством. Но работа и дружба тесно связаны друг с другом. Художники начали просить меня написать об их работах. Мой подход всегда строился на том, чтобы попытаться понять искусство изнутри, и художники всегда были восприимчивы к этому. Они казались мне намного менее одержимыми, они были готовы к непредсказуемому прочтению своих работ.
В это же время вы не встретите экспериментов в рецензиях на «высокую» художественную прозу, которую сейчас активно продвигают: каждый, кто пишет рецензию на книгу, не отклоняется от основной мысли и говорит примерно одно и то же. Я заметила эту предусмотрительность, когда только попала в мир искусства. Художники, начинающие успешную галерейную карьеру, ожидают, что все будут следовать основной заданной мысли. Так что многие из этих эстетических вопросов, по сути, являются вопросами рынка.