Вместе с другими авторами работ о социальных художественных практиках (Грант Кестер, Сюзанна Лейси, Мария Линд, Ларс Банг Ларсен и Николя Буррио и другие) Мэри Джейн Джейкоб и Виктор Мизиано ухватываются за существующий дискурс взаимности, наиболее знаменитыми выразителями которого являются социолог
Марсель Мосс (1872–1950) и антрополог
Клод Леви-Строс (1908-2009). Я не буду обсуждать их теории, поскольку они хорошо известны. Я сосредоточусь на важном, но малоизвестном исследовании взаимности Дорин Пессерс под названием «Любовь, солидарность и закон. Междисциплинарное исследование принципов взаимности». Ее идея взаимности прекрасно дополняет идеи Мосса и Леви-Строса. Она определяет взаимность не с точки зрения равенства, как это делают Мосс и Леви-Строс, а через неравенство, то есть для нее взаимность — это
чередующееся неравенство. Пессерс подтверждает идею Мосса и Леви-Строса, согласно которой взаимность пронизывает нашу общественную жизнь, представляя собой тотальный социальный факт. «Взаимность — неизбежный для нас способ существования», — пишет она. Но в отличие от Мосса и Леви-Строса, она подчеркивает ненадежность взаимности. Тот факт, что взаимность фундаментальна, не означает, что она стабильна, считает Пессерс.
Ее базовое определение взаимности сохраняет близость этимологическому значению этого слова. Латинский глагол
reciprocere означает возвращаться тем же путем, двигать взад и вперед. Пессерс определяет взаимность точно так же — это процесс, пишет она, в ходе которого мы возвращаемся к себе через другого. В другом, который поначалу является для меня чужим, я вижу нечто от меня самого. В нем или ней я могу узнать нечто свое, то, что впоследствии может ко мне вернуться, как бы перетечь ко мне.
Узнавание себя в другом отнюдь не самоочевидно. Пессерс подчеркивает, что мы всегда находимся между нашей жаждой признания, с одной стороны, и нашей уверенностью в себе, нашим желанием требовать и брать все, что пожелается, с другой. Чтобы добиться признания, мы вынуждены признавать. Это означает уступать, быть в состоянии сдерживать свою уверенность в себе.
Однако эта способность не появляется как своего рода план структуры нашего сознания, утверждает Пессерс. Человеческая психика не настолько структурированна, как это предполагал Леви-Строс. Здесь она критикует Леви-Строса, для которого структура нашего сознания сама по себе является взаимной, поскольку одновременно признает и интегрирует различия. Знаменитый пример, который он приводит, с взаимным обменом вина между незнакомцами во французских ресторанах, иллюстрирует, согласно Леви-Стросу, этот непосредственный, преобразовательный эффект взаимности: производить социальную сплоченность, заставлять незнакомцев общаться и интегрироваться.
Пессерс ссылается на идею Поля Рикера, согласно которой взаимность берет начало в исходном опыте существования как дара: я переживаю мир и свой собственный опыт как «даруемый» природой, предками и богами. А также всеми теми, кто неравнодушен ко мне, и обществом, которое делает мой опыт возможным. Побуждение возвращать проистекает, согласно Рикеру, не от
do ut des (даю, чтобы ты дал), но от
do quia mihi datum est (даю, потому что мне дали). Давать на втором месте, а не на первом. Это изначальный стимул взаимности. Взаимность проистекает из опыта вертикальности, неравномерности, дисбаланса и неравенства.