«Я считаю очень вредным пытаться мотивировать кого-то к обучению»: Дмитрий Крутов, CEO Skillbox

25 мая 2021

Текст:
Надя Макова

Основатель Skillbox Дмитрий Крутов считает, что мотивировать учиться — это ошибка и что 400 вузов для страны, которые растят людей, не очень-то любящих свою работу, — тоже не лучшее, что могло случиться с образованием. CEO K-AMPUS Надя Макова встретилась с Дмитрием и обсудила, как онлайн-образование решает проблему качества и трудоустройства и может ли оно конкурировать с высшим образованием.

Идеологи просвещения

ДМИТРИЙ КРУТОВ

НАДЯ МАКОВА

CEO и управляющий партнер проекта «Теории и практики»

Основатель Skillbox

— ПОЧЕМУ ТЫ РЕШИЛ ЗАНЯТЬСЯ ОБУЧЕНИЕМ?

— Так получилось, что мой первый опыт работы случился в детском досуговом центре, где я преподавал музыку, и он остался со мной навсегда. Дальше была большая пауза длиной лет в 6–7, когда я вообще не преподавал. Вернулся я в момент, когда уже было собственное агентство, в котором потребовалось возобновить преподавательский опыт.

— ВЫ ОБУЧАЛИ НОВЫЕ КАДРЫ ДЛЯ СВОЕГО АГЕНТСТВА?

— Мы начали заниматься агентским бизнесом в очень сложной тематике, диджитал-маркетинг: это был 2008–2009 год, и тогда никто не понимал, что такое диджитал. Нужно было обучать и клиентов, и сотрудников, поэтому я и вернулся к образовательной деятельности, а дальше так получилось, что после я никогда не прекращал этим заниматься. Я всегда верил в многошаговые продажи, когда ты сначала даешь какую-то ценность клиенту, даешь ему пользу через обучение и только впоследствии он становится клиентом. В услугах ты не можешь по-другому, потому что ты должен показать, как работает новое, а это возможно только через обучение.

— В ЧЕМ СЕКРЕТ УСПЕХА SKILLBOX, ВАШЕ ГЛАВНОЕ НОУ-ХАУ?

— Главное ноу-хау — мы первые начали создавать ультраактуальные программы, актуальность которых подтверждали тем, что у нас в дипломных проектах всегда были заказчики. Важно, чтобы человек, когда заканчивает курс, делал реальный кейс, и когда его тебе дают реальные работодатели, это обретает совсем другой смысл. Вот это мы сделали первые. Кроме того, мы стали приглашать индустриальных партнеров, начали гарантировать трудоустройство. Мы первые на рынке сложили все эти компоненты воедино, чтобы программа обучения была максимально актуальна и соответствовала всем требованиям рынка. Мы начали это четко артикулировать, а дальше был суперагрессивный маркетинг.

ДЛЯ НАЧИНАЮЩЕГО СПЕЦИАЛИСТА АРХИВАЖНО ДВИЖЕНИЕ, НЕ САМ ПРОЦЕСС ОБУЧЕНИЯ, НЕ ЛИЧНОСТЬ ПРЕПОДАВАТЕЛЕЙ, А ИМЕННО ФАКТ ТОГО, ЧТО ОН СДЕЛАЕТ И КУДА ОН ПОПАДЕТ. У МЕНЯ ЕСТЬ ОЧЕНЬ ПРОСТОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ, ПОЧЕМУ МЫ МОЖЕМ ГАРАНТИРОВАТЬ ТРУДОУСТРОЙСТВО: ПОТОМУ ЧТО У НАС НЕЛЬЗЯ УЧИТЬСЯ ПЛОХО.

— SKILLBOX — ЭТО БИЗНЕС ИЛИ ОБУЧЕНИЕ?

— Образовательная компания.

— У нас так не работает. Там же обратная история: для хорошей EBITDA нужен хороший продукт, потому что хороший продукт снижает стоимость привлечения клиента. Чем лучше продукт, чем выше доходимость, чем выше NPS, чем выше наши показатели удовлетворенности клиентов, тем ниже маркетинговый кост.

— Есть такое понятие, как перебор, то есть можно дать сильно больше, перемудрить. Можно дать кучу дополнительных материалов, кучу дополнительных групп, можно дать очень много личного участия. Можно дать программу курса настолько обширного, что она будет бесполезна, и у нас такие ошибки случаются. Тогда мы корректируем это, потому что у продукта есть некоторая своя цена и ценность. Тут важно понять, сколько человек готов заплатить, чтобы гарантированно через полтора года попасть в индустрию. Мне нравится исследование, которое делал с Вышкой Павел Лукша, в нем есть график — расхождение фундаментального образования и индустриального, — показывающий, что индустриальное будет максимально дорожать, потому что оно для людей очень понятно. Что значит индустриальное? Это значит, что у индустрии есть огромный запрос на этих специалистов, они готовы за них платить и готовы сейчас забирать мидла в Python за 200 с лишним тысяч рублей в Москве. Спрос на них просто колоссальный, и обучиться этому понятно как.

Отличие в том, что в вузе ты можешь сдать сессию на тройки, а у нас ты должен дойти до конца, у нас нет оценок. Ты просто либо соответствуешь профессиональным требованиям, либо нет.

Вопрос в том, можно ли снизить качество обучения для того, чтобы увеличить выручку? Наша задача — не перемудрить, чтобы его было не слишком много, чтобы это не запутало студентов. Важно это всегда сверять.

— Трудоустройство наших выпускников. У нас есть специальный отдел, Центр развития карьеры, задача которого — трудоустройство. Сейчас это более 500 человек в квартал, и в этом году у нас будет больше трех тысяч трудоустроенных гарантированно, причем 70% студентов трудоустраивается уже в процессе обучения.

— Сейчас это исключительно вопрос инвестиций. Мы — компания, которая очень сильно растет по выручке, по матрице, по всем показателям, по количеству студентов, и нам для того, чтобы перейти на эту модель, просто нужен огромный объем денег.

— У нас нет иллюзии: мы к этой модели готовы, но здесь много составляющих. Рынок должен до нее дозреть, и пока что он не дозрел. Тут есть важный вопрос: что делать, если студент, допустим, хорошо учился, программа полуторагодичная, он отучился на ней семь месяцев и дальше вдруг понял, что это не его? Что делать? Для модели, когда оплата за курс происходит после трудоустройства, важно настроить правильно систему финансирования.

Я считаю ключевым не пытаться говорить о том, какой ты выбираешь формат маркетинга или какой формат курсов, а четко артикулировать ценностную цель в обучении. Мы говорим так: «Вы будете трудоустроены, и мы сделаем для этого все».

— Мы начали глубоко собирать данные, у нас, как у многих компаний, есть показатель CSAT (Customer Satisfaction Index) относительно качества контента: это и подача, и содержание, и сама смысловая часть, и преподаватели. Управлять матрицей в 600 продуктов и разобраться, как контролировать качество, — сложная задача, но мы с ней справились. Мы в реальном времени видим обновленные данные по всем курсам, по всем направлениям и видим, как меняется отношение. Мы видим, где проседает, и моментально реагируем. За месяц мы сняли 487 модулей, почти 600 часов контента, а за квартал мы снимаем порядка 2 тысяч часов контента. Ни одна компания в России столько не снимает. Мы — это огромная производственная площадка, и мы научились в тот же момент контролировать качество всего того, что делаем. Скорость реакции — неделя. Мы запустили новый продукт, новый модуль, через неделю видим по нему статистику и понимаем реакцию. Если что-то идет не так, вносим правки.

— ВАШИ ПРОГРАММЫ САМЫЕ ЛУЧШИЕ НА РЫНКЕ ПО КАЧЕСТВУ?

— Что значит качество? Если качество — это достижение результата обучения в том формате, в котором оно приходит, то в Skillbox вероятность того, что ты получишь ровно тот результат, который заявлен в описании курса, сильно выше, чем у остальных провайдеров.

— КАКИМИ ТЕХНОЛОГИЯМИ И НОУ-ХАУ ИНСТРУМЕНТАМИ ВЫ УДЕРЖИВАЕТЕ СТУДЕНТОВ И ПОВЫШАЕТЕ ПРОЦЕНТ ЗАВЕРШЕНИЯ КУРСА?

— Мы их не удерживаем. Я не люблю такое понятие, как мотивация в обучении. Я считаю, что это очень вредно — пытаться мотивировать кого-то к обучению, потому что ты получаешь выпускника, который не понимает, зачем он вообще прошел этот курс. Если ты его мотивируешь, значит, он не понимает. Надо создавать среду, в которой люди начинают сами желать дойти до конца.

Просто люди очень разные, и коммуникация с ними должна быть разная. Мы сейчас создаем огромное количество программ обучения, пытаемся переосознать форматы, потому что опыт абсолютно разный для каждой аудитории и каждого направления. То, что происходит в направлении дизайна, — это одно, то, что происходит в направлениях мультимедиа, игр или программирования, — это совершенно другое. Самое важное — готовность экспериментировать с форматами, с подходами, с контентом, с типом курсов, с преподавателями. Огромное значение имеет офлайн-составляющая, которой нам сейчас не хватает. Я вообще считаю, что никакой старт в профессии без живого контакта невозможен. На нас всегда смотрят как на онлайн-университет, и многим кажется, что мы делаем только онлайн, но на самом деле мы делаем много больше, и наши партнеры проводят огромное количество офлайн-мероприятий для того, чтобы создать правильную среду. Именно карьерную среду.

ОБРАЗОВАНИЕ РАДИ ОБРАЗОВАНИЯ — ЭТО СЛИШКОМ СЛОЖНАЯ КОНЦЕПЦИЯ. Я НЕ ВЕРЮ В КОНЦЕПЦИЮ LIFELONG LEARNING, ЕЕ ПРИДУМАЛИ МАРКЕТОЛОГИ, ЧТОБЫ ОБОСНОВЫВАТЬ КРАСИВЫЕ БИЗНЕС-МОДЕЛИ. ОБРАЗОВАНИЕ — ЭТО ИНСТРУМЕНТ ДЛЯ ПРОГРЕССА КАРЬЕРЫ.

— Да, они могут объяснить, почему они выбрали свой вуз, но дальше мы смотрим эти объяснения и можем ужаснуться. 50% из них говорят: «Потому что пройду по баллам ЕГЭ». Из тех, кто остался, еще чуть меньше половины скажут про родителей, а остальные — «Потому что мне нравится эта сфера». Удручающая статистика: у нас, получается, всего 3–5% людей, которые поступают в вуз осознанно. По сути, это инерция. И если 3% таким образом выбирают вуз, то еще меньшее количество таким образом выбирает работу. В итоге мы имеем массу людей, которые не любят свой вуз и не любят свою работу.

На мой взгляд, первостепенно не обучение, а то движение, которое человек себе наметил. Говорить про важность lifelong learning — все равно что говорить, как важно не забывать дышать. Мне кажется, это в некотором смысле популизм.

Мы находимся в самом начале восходящего тренда, который называется образование, переквалификация. Через 3–5 лет мы увидим взрыв, огромное количество людей, которые станут чуть ближе к самим себе. Сейчас только 15% школьников могут объяснить, почему они выбрали тот или иной вуз.

— Я считаю самой большой проблемой нашей системы образования то, что такое огромное количество выпускников школ идут поступать в вуз. Так не должно быть, потому что он им не нужен. Им надо пойти поработать, получить реальный опыт и понять, чем они действительно хотят заниматься. Идти в вуз и получать профессию, которую ты не любишь, — это тупик. У нас в стране 400 вузов, это слишком много.

— Нет. Мы не конкурируем с вузами, наша целевая аудитория — это те, кто уже окончил высшее учебное заведение. Мы, наоборот, пытаемся выстроить сотрудничество с вузами, в рамках которого даем студенту реальную востребованную профессию, а вуз отвечает за важную фундаментальную базу. Вуз — это фильтры, это взгляд, это образ мысли, но очень широкий, мы дополняем его практически применимыми навыками. Есть несколько вузов, с кем мы сейчас партнеримся: в прошлом году запустили первый дистанционный бакалавриат с РАНХиГС, готовятся к запуску еще десять бакалавриатов.

— Наверное, мультимедиа. Все, что касается производства видео, графики для кино, для игр. Игры и мультимедиа — это, наверное, два самых быстро растущих направления. Есть еще интересные истории вроде дизайн-среды — тут интерес взлетел и полетел.

— Все базовые курсы по разработке и дизайну. Интернет-маркетолог с нуля, веб-дизайнер с нуля и веб-разработчик. За пять лет спрос только растет.

— Одна из самых важных и сложных задач — правильно выстраивать коммуникацию: с командой, с партнерами, с рынком. Пандемия сильно подсветила эту важность, когда мы все сели за экраны и эмпатия ушла. Мне кажется, что сильные команды строятся не по навыкам, а по некой внутренней энергии: это способность выстроить коммуникацию так, чтобы тебя слышали и чувствовали себя нужным. Можно собрать команду суперзвезд, но я не верю в такие команды, они не работают. Команда должна быть очень разная, и она не должна быть самой лучшей на рынке. Она должна быть самой лучшей твоей командой. Собрать свою команду — это большое дело. Второе — это, конечно, быть готовым к изменениям, очень быстро меняться. Способность поймать момент изменений и правильная коммуникация — это ключевое для всех быстрорастущих индустрий и людей, которые хотят в них преуспеть.

— «Игра в бисер», «Котлован» Платонова и «Очерк современной европейской философии» Мамардашвили.