— В нашем спецпроекте «Третий возраст» культуролог Виталий Куренной как раз рассказывает о том, что в российском обществе старость вытеснена куда-то на обочину (на дачу, в гараж), что опыт пожилых оказался невостребованным.— Абсолютно. Потому что, видимо, такой опыт. Не потому что не захотели этот опыт, а потому что ничего особенного в этом опыте нет. Иногда бывают ярко выраженные молодежные социальные движения. В нашей стране их не было никогда. На Западе это был конец 60-х годов, поколение 68-го года — это, строго говоря, мое поколение, поколение хунвейбинов в Китае — тоже. В каждой стране Запада темы этого молодежного протестного движения были разными, они зависели от конкретных исторических событий. В Штатах это было связано с войной во Вьетнаме, во Франции — с антибуржуазностью, в Германии это поколение тотально обвинило своих родителей не только в активном, но и пассивном нацизме, в том, что они допустили, молчали, что они делали вид, что не знают о существовании концлагерей. Это был поколенческий бунт. Такие вещи бывают редко, а у нас этого не было вообще. Я был бы рад, если бы у нас не радикальная, а какая-нибудь интеллектуальная молодежь выработала концепцию и ткнула поколение родителей носом куда-нибудь. Я бы к этому поколению примкнул, потому что у меня самого к своему поколению много претензий. Если нас обвинят в конформизме, в цинизме, все это будет правдой. Но дело в том, что новое поколение не менее цинично, а пожалуй что и более.