Закончу историей, которая меня потрясла. Это было в Ивановской области: обычная пятиэтажка, хрущевка, обычная бабушка. Я зашел, она что-то вяжет, я ее расспрашиваю об этих самых мероприятиях, которые проходят в городе. Она ничего об этом не знает и знать не хочет. Ее любимое увлечение — построенный рядом торговый центр, крупный такой молл. Она туда ходит смотреть одежду, иногда мерит, но обычно не мерит ничего, просто смотрит. Как в музей, говорит, хожу, мне очень интересно. Почему интересно? Потому что из разных тряпок она себе шьет всякие платья, удивляя соседей. Я ее много расспрашивал о муниципальной власти (потому что мы, социальные исследователи, люди подневольные), но она мне ничего не рассказала.
Счастье было в том, что мы проговорили очень долго. И в этом разговоре всплыла очень любопытная вещь, которая заставила меня споткнуться, остановиться. Она говорит: «Вы знаете, у нас двор не очень благополучный — понятно, здесь не самые богатые люди живут, отсюда и криминала много. У нас начали собираться какие-то наркоманы внизу, там лужа, дорога вся разбита. Я родственнику позвонила, договорилась, грузовик с щебенкой привезли, засыпали эту лужу, заасфальтировали. Тут были лавки, мы их выдернули, чтобы они не сидели на этих, поставили рядом. Во дворе, посмотрите, деревья молоденькие растут, мы спилили старые тополя, они ломаются, падают, дрянь такая. Мы решили новые посадить». Я ее спрашиваю: «Вы точно это делали?» Она: «А что такого? Я этому позвонила, этому, это же бесплатно все. Все сделали». И ты вдруг понимаешь, отчетливо понимаешь, что это и есть власть, социальное служение, которое реализуется по-разному. И трагичность в том, что этот поступок бабушки не воспринимается ей как социальное действие.
Моя позиция заключается в том, что наш человек не привык считать то, что он делает, социально значимым. Делает он очень много, а государство этого напрочь не видит. Мы приходим в муниципалитет, а они нам про кружки, игры и так далее. Они вообще не заметили, что происходило в этом доме. А как это увидеть?
Разговаривать, встречаться. Бюджет тратить на приход, общение, сбор информации. Государство — это не та структура, которая должна обеспечивать жизнь: люди сами могут себя обеспечивать. Государство прежде всего должно создавать информационную инфраструктуру для общения и его инициировать. И мы, и они, и все, в независимости от пола, возраста, образования и места занятости, должны создавать коммуникативную среду. В этом социальная политика, а не в том, чтобы добавить к пенсии лишние сто рублей.