Екатерина Черкес-Заде: «Кризис кино в России

интервью

Екатерина Черкес-Заде: «Кризис кино в России — шанс для молодых»

Интервью: Инна Герман / Фото: Олег Бородин

Руководитель Московской школы кино — об идеальных студентах, нелюбви к теоретикам и проблемах индустрии

— В первую очередь хочется дать вам слово. Расскажите, что у вас произошло нового, какие итоги вы подводите сами, что важного было за то время, пока мы не давали вам площадку для высказывания у нас на сайте?

— Действительно, «Теории и практики» три года назад брали у меня интервью одними из первых, когда мы только объявили о том, что делаем школу. Три года назад большая часть проекта была в голове, поэтому было немножко сложно, и я очень была осторожна в формулировках, хотя сейчас могу сказать, что всё, что мы обещали и даже то что не обещали, мы сделали. Сейчас Московская школа кино занимается образованием во всех сферах кинопроизводства, от сценаристов до монтажа и цветокоррекции. Мы открыли в общей сложности 10 образовательных программ — это сценарный факультет, факультет продюсирования, режиссуры, актерского мастерства, операторского мастерства, художественной постановки, звука и саунддизайна, монтажа, а также подготовительный курс, по-своему уникальный. Это абсолютная калька с американского формата, который называется Film Making — когда люди перед тем как перейти к образованию в конкретной области, проходят курс, который охватывает все специализации кинопроизводства и пробуют себя во всех ролях. Фильм можно как спасти, так и испортить фактически на любом этапе его создания. Сценарист должен понимать, что потом будет делаться с его сценарием, продюсер должен понимать, сколько это стоит, если он закладывает это в проект и так далее. То есть это касается всех специализаций. Мы назвали его подготовительным курсом, но по факту этот курс, на мой взгляд, должен стать частью нормальной образовательной программы для любого человека, который серьёзно смотрит на своё развитие в кино.

С одной стороны, мы открыли все специализации, с другой стороны, действительно собрали уникальный преподавательский состав. Здесь собраны все специалисты, поддерживающие развитие российского кинопроизводства. Не столько и не только развитие себя как некой творческой единицы, но и командный дух, производство больших проектов.

Получилась совершенно уникальная история. Мы называли один из принципов школы: если человек в индустрии кино не работает, он у нас не преподает. У нас действительно нет теоретиков — может быть за исключением истории кино. И то это люди, максимально вовлеченные в процесс. Поэтому у нас не могу сказать, что молодой, но в первую очередь очень профессиональный и очень активный преподавательский состав. И это большая удача, это вообще всегда 50% успеха, если не больше. Далее, мы нацелены на формирование портфолио, на разбор кейсов проектов, которые востребованы в индустрии, поиск наиболее правильных форматов.

Система академического качества подразумевает, что студент выходит с неким набором знаний, навыков, умений, которые востребованы в индустрии. Если в индустрии меняются требования, меняются требования и к образовательному результату. Таким образом, программа обучения пересматривается ежегодно, потому что постоянно что-то меняется. Ну и последнее — это связь с индустрией на всех уровнях и, конечно, ресурсная база. Мы, во-первых, построили съемочный павильон — это на данный момент не просто лучшая площадка для образовательных учреждений. Это хороший производственный павильон, где есть декорации, хромакей (технология совмещения двух и более изображений или кадров в одной композиции — прим. ред.), современное съемочное оборудование, современное осветительное оборудование, технологическая поддержка и так далее. И это большой праздник для школы, потому что мы здесь можем заниматься кинопроизводством в прямом смысле этого слова. Мы построили просмотровый кинозал, который абсолютно релевантен всем требованиям индустрии. Это настоящая просмотровая площадка, когда ты отснял материал и дальше идешь его смотреть, разбираться, как с ним работать. Также это хорошая площадка для саунд-дизайнеров, потому что они работают с системой звука 5.1, которая позволяет работать с изображением.

Специально для саунд-дизайнеров у нас есть звуковая студия, которая была сделана при поддержке компании Roland. Отдельно хочу сказать, что без партнерских программ вся эта история с действительно хорошей ресурсной базой вообще не была бы возможна. Мы работаем со всеми ведущими производителями съемочного оборудования, это Rec, Canon, Sony, с лучшими производителями осветительного оборудования, Relight, мы работаем с основными дистрибьютерами съемочного оборудования здесь в России, и у нас прекрасные отношения с ведущими рентал-хаусами и производственными площадками такими как Rentacam и Cinelab. То есть все то, что студенты по разным причинам не могут получить в школе, они могут получить у компаний-партнеров. Мы придерживаемся мнения, что знания должны быть актуальными, студенты должны учиться на том оборудовании и с теми ресурсами, которые будут востребованы в индустрии. Учить их на шестнадцатимиллиметровой пленке сейчас просто бессмысленно. И отдельно хотелось бы сказать (так как я являюсь директором школы компьютерной графики Scream School): благодаря тому, что Scream School и Московская школа кино по сути одна команда, мы смогли сделать то, о чем мечтали еще пять лет назад. Во-первых, интегрировать в тот производственный процесс о котором я говорила, факультеты Scream School, которые завязаны на производство компьютерной графики для кино, и по сути мы являемся единственными, кто действительно учит операторов снимать под компьютерную графику. Этого сейчас нет в России. Специалистов компьютерной графики учим работать с продакшеном.

Фото: © Александр Карнюхин

Во-вторых, у нас создан отдельный департамент, который занимается коллаборативными студенческими проектами. Это один из самых интересных проектов, которые сейчас реализуются в школе, потому что, когда создались все специализации, мы сказали: «Отлично, теперь они будут снимать кино». Ввиду того, что это программа part time, то есть, студенты здесь не постоянно находятся, а им вместе кино снимать, нам нужно было создать такой формат, где студенты могут находить единомышленников и взаимодействовать. И, конечно, для школы это большая удача, что есть такие форматы и это работает. Студенты находят единомышленников в обеих школах, находят себе интересных соучастников, с которыми они вместе делают кино. А рядом с этим департаментом есть департамент, который отвечает за связи с индустрией, и мы делаем все для того, чтобы наших выпускников, студентов заметили, увидели и продюсировали. Мы работаем и продолжаем работать с Ассоциацией продюсеров кино и телевидения, мы работаем с любыми компаниями, которые приходят и хотят сотрудничать, мы видим потенциал для наших студентов, и у нас уже есть результат. За последние три года мы увидели достаточно много запущенных проектов. Первый проект, который уже был в прокате, — проект «Чемпионы». Это был проект наших студентов-продюсеров из первого набора, который был поддержан куратором Георгием Малковым и им же проинвестирован. Этот проект выходил под старт Олимпиады. О чем он? Об интересных историях наших чемпионов, которые добивались золотых медалей на Олимпийских играх, и о том как каждый из них пришел к своей медали.

— Это фильм?

— Да, это полнометражный фильм, который вышел полтора года назад. Фильм был полностью разработан в классе, это такой киноальманах, в котором шесть историй о наших современных спортсменах. Ребята сами отбирали эти истории, сами сотрудничали со спортсменами, сами участвовали в кастинге, работали с нашими студентами-сценаристами для того, чтобы написать каждую историю. И в итоге этот проект был проинвестирован, он был реализован, студенты, естественно, участвовали в съемках и так далее. Там их немножко страховали профессионалы, но это все равно это была ими разработанная идея. И это наиболее правильный формат для реализации проектов, потому что самый дорогостоящий (кроме, естественно, дорогостоящих съемок) и один из самых длинных процессов в запуске кинопроекта или телепроекта — это разработка. Поэтому, например, со следующего года мы будем приглашать несколько продюсеров, которые будут с нашими студентами заниматься разработкой проектов в рамках школы. Потому что потом их можно просто запускать.

— На стадии идеи?

— Нет, на стадии разработанного и утвержденного сценария, концепции, основных визуальных решений и так далее. Идея, по факту, не стоит ничего, потому что, как я уже сказала, идею в кинопроекте можно загубить на любой стадии: написать плохой сценарий, или из хорошего сценария потом сделать плохой режиссерский сценарий, потом денег не хватит на реализацию этого проекта, потом это можно испортить плохой режиссурой и плохой актерской игрой, можно попытаться спасти на монтаже — это будет последняя попытка. К нам приходит огромное количество студентов уже с какими-то идеями, но мы учим их работать с этими идеями, отбирать из них наиболее жизнеспособные, презентовать, делать из них интересные сценарии. Когда ты просто приходишь с идеей, можно найти больше 30 сценариев, по которым уже снято огромное количество прекрасных, удивительных фильмов. Возьмите любовный треугольник, например, — это всегда можно сделать интересно. К нам приходят ребята, у которых есть идеи, теперь следующий вопрос — что с ними делать, как научить их работать так, чтобы эти идеи были проинвестированы? В итоге студент выходит со своим портфолио, а если говорить про продюсеров, то студент выходит с кейсом разработанных проектов, которые были созданы при консультационной поддержке профессионалов и могут быть потенциально интересны для инвестирования. Именно поэтому такого рода проекты и запускаются.

Вот «Чемпионы» — очень хороший проект. Можно рассказать про то, что сейчас делает наши студенты Дмитрий Осмеркин и Настя Гаврыш. Они создали свою кинокомпанию, презентовали проект в Фонде кино и получили инвестиции около 30 млн. рублей. У нас уже есть первые выпускники сценарного и продюсерского факультета. Сценаристы все работают в индустрии. Для нас это очень большая удача, потому что каждый продюсер, кого ни возьми, говорит о том, что у нас нет сценаристов. В общем, они есть, и мы над этим работаем. Следующий момент, о котором тоже хочется сказать, это, безусловно, самое главное — результаты учеников. Первые результаты нашего факультета операторского мастерства и факультетов художественной постановки, то есть продакшена, будут у нас уже в этом году. В следующем году мы сможем увидеть первые результаты работы режиссерского и актерского факультетов. По разным причинам я спокойна, потому что кураторский состав на режиссуре и на актерском мастерстве просто потрясающий.

— Кто туда входит?

— Ингеборга Дапкунайте — куратор актерского факультета. Мы, безусловно, используем все театральные техники, которые необходимо знать актерам, но кроме этого, в курс включены уникальные модули по работе с камерой, по работе именно в киноиндустрии, потому что те актерские программы, которые сейчас существуют в России — это театральные программы. То есть, учат по системе Станиславского, это очень хорошая актерская техника, но она: а) театральная, б) была сделана сто лет назад. С тех пор вообще еще много чего произошло, и в России этим вообще никто не занимается. У нас в курс включен, например, курс профессора Калифорнийского государственного университета Фуллертон. Декан драматического факультета — Светлана Ефремова.

Вообще, на мой взгляд, у них там фитнес какой-то, а не актерский факультет. Кроме техники, речи и т.д., мы еще делаем очень много таких ноу-хау, которые связанны именно с акцентом на работу в кино. Следующий вопрос про режиссерский факультет. Я всегда говорю, что для нас, для меня режиссерский факультет был самым страшным, потому что у нас до этого не практиковалась никакая другая форма преподавания режиссуры, кроме мастерской. У нас всегда есть мастерская того или иного режиссера.

— Мастерская — это именно российское явление?

Это не российское явление, но в России есть только мастерские. Что это значит? Я мастер, режиссер, я набираю курс — например, как во ВГИКе это происходит. Безусловно, есть потрясающие режиссеры, у которых есть не просто замечательный взгляд на профессию, но еще и преподавательские возможности и таланты. Но в мастерской ответственность за результат полностью лежит на мастере. В итоге мастер — это не просто человек, который дает те или иные образовательные модули, это воспитатель, который в первую очередь настраивает тебя на определенную философскую, жизненную парадигму. И в рамках этого человек потом живет. И ученика того или иного мастера на самом деле видно.

Я все это к тому говорю, что режиссерский факультет, как и все остальные, должен быть выстроен по принципу требований к индустрии, к ресурсам, к использованию различного рода техник. Это не должна была быть мастерская, и это было очень важно. В данном случае мы шли по совершенно непроторенному пути в России. Были встречи с отдельными режиссерами, которые не понимали, как можно работать, если это не мастерская, и поэтому очень боялись участвовать в проекте. Потому что у нормального практикующего режиссера просто нет времени, он на съемках. Но мы справились.

Во-первых, у нас есть куратор факультета — Алексей Попогребский — потрясающий куратор и режиссер, но кроме всего прочего я хочу отметить его перфекционизм. Во-вторых, к курсу присоединились другие преподаватели — Тодоровский, Хлебников и Прошкин. Четыре очень разных режиссера с совершенно разным подходом, но тем не менее, их объединяет некая общая философия понятия «профессиональный режиссер» Я понимаю, что на данный момент это наиболее прогрессивный курс режиссуры в России. У нас более такой индустриальный подход, он не авторский, и в этом разница. Также хочется отметить, что в школе уже достаточно большой конкурс. И в этом году у нас было порядка 13 человек на место на факультет режиссуры, 9 человек на место на факультет операторского мастерства.

— Кого вы ждете к себе, как выглядит идеальный абитуриент, чего он хочет?

— Я могу сказать, что на каждом факультете уже сформированы требования, у нас уже есть опыт. Я могу сказать, кого мы не ждем. На каждом факультете есть определенный идеальный студент. Понятно, что на операторское мастерство не нужно приходить без фотографий и без желания как-то включиться в эту профессию. Не просто с головой, а имея некие визуальные навыки. Потому что кураторы смотрят на то, насколько ты готов быть оператором. Мы не ждем людей, которые не готовы работать. Студенты учатся три раза в неделю, и не будем забывать, что они кроме этого еще кино снимают, им еще надо встречаться. И это все делается как бы во внеучебное время.

Нам не нужны люди, которые не готовы, которые просто пришли посмотреть — а как у вас тут вообще что. Такого рода люди, они просто не выдерживают в течение первого месяца. Не мотивированные, не готовые менять себя, включаться в очень активную работу. Я не знаю ни одного студента, который закончил школу и не пошел работать в индустрию, кроме каких-то личных причин. И поэтому эти два года надо потратить на перестройку своего биохимического состава. Потому что, если ты в кино не хочешь работать, выбираешь между экономическим образованием и школой кино — надо идти заниматься чем-то другим. Потому что заниматься кино нужно только тогда, когда ты не можешь этим не заниматься. Идеальная история — когда у человека есть несколько задумок фильмов, он хочет их снять, но, может быть, не знает как. Нужен и авантюризм, и какая-то степень нахальства и наглости, это же тоже понятно. Должна быть какая-то амбиция. Я сейчас, естественно, говорю про режиссеров, продюсеров, сценаристов в первую очередь, потому что у остальных факультетов есть потрясающая лазейка в отличии от этих трех — их работа абсолютно прикладная.

Про три категории граждан (режиссеры, сценаристы, продюсеры) хочу отдельно сказать. Обычно мы не рассматриваем людей с точки зрения таланта. Талант сейчас не значит ничего, он не имеет отношения к понятию профессионализма. Поэтому, скорее всего мы берем талантливых людей, у которых есть шанс за эти два года стать профессионалами.

— То есть 99% трудолюбия и 1% искры?

Да, именно так, и никак не наоборот. Есть люди, которым дается что-то легче, что-то сложнее, кто-то сложнее в коммуникации, а это командная работа, и это необходимо. Ситуации бывают самые разные, но выигрывают те, кто работают 24 / 7 в течении всех этих двух лет. Я просто понимаю, насколько важно понимать, куда ты идешь и зачем. Поэтому мотивация сейчас играет важнейшую роль. Трудолюбие и мотивация.

— Как вы думаете, сейчас будет меньше работы на рынке, и если да, то кто все равно найдет работу? Какие специалисты и какие качества будут востребованы больше всего?

— Очень сложно ответить на этот вопрос. Когда мы сейчас говорим про кризис, нужно понимать, как этот кризис рассматривать. Для России этот кризис далеко не первый и совершенно очевидно, что не последний, как и для любой другой страны — сворачивание рекламного, телевизионного и какого-то еще кинопроизводства. На самом деле, это такой период, когда стоит подумать и перестроить свой подход к делу, и поэтому — это время молодых. Потому что проекты будут выбираться, не исходя из их дороговизны, а исходя из их интересности, это, во-первых. Во-вторых, вопрос в эффективности. Все сейчас просто будут работать эффективнее. А когда ты хочешь сделать красиво и дешево, интересно и дешево, включаются те механизмы, на которые в более «масленые» годы люди глаза закрывали. Талант и какие-то интересные идеи будут выплывать наружу, потому что появится возможность для эксперимента. Потому что именно в поле инди-продакшена возможны какие-то поля для экспериментов.

С точки зрения студента, я считаю, что это идеальные условия. Потому что сложнее пробиться в каких-то компаниях, в которых уже все сложилось, есть уйма работающих сценаристов, которые становятся более неповоротливы, просто потому что у них есть деньги. Я считаю, что для молодых — это идеальная история, потому что между почитаемым, уважаемым и дорогим специалистом и талантливым, молодым, не имеющим достаточного опыта, более дешевым, но с задором в глазах человеком, готовым работать за гораздо меньшие деньги, на мой взгляд, сейчас скорее будут выбирать второго. И это время будет потрачено компаниями на поиск новых каких-то имен и людей, и лиц и так далее. Поэтому, с точки зрения школы, я вижу очень большой потенциал. С точки зрения развития индустрии в целом, я ничего не буду говорить, потому что мы на это не влияем. Мы учитываем конъюнктуру рынка и пытаемся сделать так, чтобы наши студенты могли нормально там адаптироваться. Но мы не можем повлиять на запрет мата в кино, или какие- то такие вещи. Мы можем со своей стороны условно их как-то комментировать, но это ничего не значит. Поэтому я не буду на эту тему распространяться.

— Тогда последний, наверное, задам вопрос — чем ваши выпускники, закончившие уже школу, отличаются от тех, кто закончил еще какие-то школы — ВГИК или еще какие-то?

— У них есть очень четкое понимание целевой аудитории, они умеют работать на зрителя, они умеют работать на зрительское кино, и я считаю, что это самое главное преимущество, потому что у нас действительно проблемы со зрительским кино. У нас большая часть работ, особенно студенческих, это некое самовыражение, в котором человеку нужно что-то свое сказать и какой- то свой опыт передать. Наши студенты умеют работать на зрителя и это очень правильно. Наши студенты умеют работать в жанре, то есть арт-хаус для нас не является единственно возможным средством сделать что-то талантливое, потому что нужно уметь интересно работать в жанре. Наши студенты умеют презентовать свои проекты, они умеют работать с аудиторией, у которой есть потенциальные инвестиции, и они умеют себя показать. И, наверное, последнее, что могу сказать — у них есть правильное понимание времени. Когда я говорю про время, я имею ввиду не какое-то абстрактное понятие, а что может быть интересно, востребовано на данный момент. Потому что они работают и учились у людей, которые занимаются дистрибуцией, прокатом, которые занимаются производством здесь и сейчас. Они не жили в школе — в некой закрытой экосистеме, которая не выходила за свои пределы. Когда студент учится под колпаком, потом оказывается, что это такое домашнее растение. А есть, оказывается, другой, удивительный мир, где все совсем не так. В этом смысле они росли не в горшках, они росли прямо в грядках или в поле, как хотите называйте. Подразумевается, что у них этот условный период адаптации из школы в реальное производство, он не то что там сложный, его практически нет, потому что с ними изначально работали люди из индустрии. Они смелые, задорные.

Точно знают, что хотят этим заниматься, если доучились до конца.

Я не люблю выражение «это новое наше поколение, которое скажет новое слово и так далее». Это люди, которые хотят, жаждут работать. И, наверное, это главное, потому что они не боятся работы, за которую некоторое эстетствующее поколение браться не будет. Им интересно взять проект, который изначально не выглядит суперинтересным и сделать его профессионально. Вот это важно. Кроме этого, в следующем году мы увидим достаточно много интересных работ режиссеров, и результат этого экспириенса мне очень интересно оценить.

— Ваш первый выпуск режиссуры?

— Да. Они учатся работать не только над художественными фильмами. У них четыре семестра, и каждый семестр посвящен разным работам, где они могут реализоваться как режиссеры. Это документальная работа, это рекламный ролик, это пилот сериала, и, собственно, художественный фильм. Получается, два проекта — неигровой документальный фильм и короткометражка — это может быть их авторское видение. Но есть два обязательных проекта в программе — рекламный ролик и сериал, где они учатся работать в жестко заданных условиях. То есть, это такое упражнение для них — уметь работать по-разному.

Чтоб вы понимали — когда режиссер идет на рекламный проект, меньше всего на свете от него ждут, что он сейчас скажет: «Так, у меня тут такое видение» и так далее. Ему дают конкретный бриф, конкретное ТЗ, конкретно чуть ли не актеров, которые там уже выбраны для рекламной компании, и он с ними должен сделать талантливую историю. Когда мы говорим про сериальный продукт — сценарий ему дает продюсер, это его идея, он нашел сценаристов, и нанял режиссера. Потом он может нанять другого режиссера, если этот не сделает то, что ему необходимо. Когда режиссеры выходят и думают, что им дадут реализовываться — обычно все происходит не так. Я видела только два подобного рода тандема режиссеров и продюсеров за последнее время — к сожалению покойный Балабанов/Сергей Сельян и Роднянский/Звягинцев. Это редкие истории, когда видение режиссера совпадает со взглядом продюсера. Во всех остальных случаях режиссера нанимают на проект, и это нужно понимать. В это смысле я очень жду результатов следующего года. Задача режиссера, несмотря на какие-то заданные рамки и условия — реально сделать хороший проект, суметь реализоваться и реализовать идею.

Я знаю, что вы мне этот вопрос не зададите, но я хочу сказать, что школа за последние три года стала «местом силы» как площадка для встречи с новейшими технологиями, людьми, которые делают наиболее интересные проекты, для показа тех или иных проектов, фильмов, питчингов, мастер-классов. В прошлом году нами была заявлена такая интересная программа , как «Киносрез» — мы провели ее открыто и ее посетило 3500 человек за полтора месяца. Уже четвертый раз будет происходить в этом году «Киноизнанка» — серия встреч с профессионалами, которые основе реального проекта рассказывают о том, как был сделан саунд-дизайн, монтаж, в чем были особенности работы с той или иной технологией.

Александр Аврамов и Анастасия Бутрым:
«Наш продукт — это успех студентов»