Где теперь культура пионеров?

13 материалов о русском счастье,
национальном вопросе и неособом пути




Текст: Maria Dolgopolova / Фотография: © tpsdave / Pixabay
«Теории и практики» собрали размышления ученых, писателей, социологов и общественных деятелей о том, что и почему происходит с нашей страной и когда это все закончится, — для тех, кто до сих пор не оставляет попыток понять Россию.
Споры о национальной идентичности ведутся в России со времен распада СССР. Их основной смысл сводится к тому, какое определение использовать в отношении постсоветского общества — «русский» или «российский» — и как правильно его трактовать. Какие позиции по национальному вопросу доминируют в стране, кто зарабатывает на нем политический капитал и почему наша культура носит сверхэтнический характер — в отрывке из книги Владимира Малахова «Культурные различия и политические границы в эпоху глобальных миграций».

Во-первых, даже не массовая культура, а современная культура, которая нуждается в том, чтобы быть описанной. Во-вторых, гуманитарная наука должна показать, на что она способна. В этом смысле лучший вариант – это применить свой теоретико-методологический аппарат для изучения современности. Тогда гуманитарная наука покажет, что она действительно важна. Во-вторых, массовая культура может быть высокой и может быть низкой. Сегодня, например, когда сериалы превратились в качественный продукт, их стало не стыдно смотреть. То есть, если вы смотрите определенные сериалы, то есть потребляете массовую культуру, это не означает, что ваш вкус плохой. В 1990-е, когда качественный сериал был всего один, «Твин Пикс», а все остальное было чудесным латиноамериканским шоу, говорить на голубом глазу, что ты любишь «Дикий ангел», и что при этом у тебя хороший вкус, наверно, было невозможно. Другое дело, что 1990-е замечательны тем, что они были временем формирования вкуса. Однако ведь есть и сериалы, которые могут быть маркером плохого вкуса – «Дальнобойщики», «Улицы разбитых фонарей». Конечно, в том случае, если вы смотрите их нерефлексивно и без иронии. То есть массовая культура есть престижная и непрестижная. Так, человеку с хорошим вкусом престижно смотреть «Улицы разбитых фонарей», если он их смотрит без иронии?
Споры о национальной идентичности ведутся в России со времен распада СССР. Их основной смысл сводится к тому, какое определение использовать в отношении постсоветского общества — «русский» или «российский» — и как правильно его трактовать. Какие позиции по национальному вопросу доминируют в стране, кто зарабатывает на нем политический капитал и почему наша культура носит сверхэтнический характер — в отрывке из книги Владимира Малахова «Культурные различия и политические границы в эпоху глобальных миграций».

Во-первых, даже не массовая культура, а современная культура, которая нуждается в том, чтобы быть описанной. Во-вторых, гуманитарная наука должна показать, на что она способна. В этом смысле лучший вариант – это применить свой теоретико-методологический аппарат для изучения современности. Тогда гуманитарная наука покажет, что она действительно важна. Во-вторых, массовая культура может быть высокой и может быть низкой. Сегодня, например, когда сериалы превратились в качественный продукт, их стало не стыдно смотреть. То есть, если вы смотрите определенные сериалы, то есть потребляете массовую культуру, это не означает, что ваш вкус плохой. В 1990-е, когда качественный сериал был всего один, «Твин Пикс», а все остальное было чудесным латиноамериканским шоу, говорить на голубом глазу, что ты любишь «Дикий ангел», и что при этом у тебя хороший вкус, наверно, было невозможно. Другое дело, что 1990-е замечательны тем, что они были временем формирования вкуса. Однако ведь есть и сериалы, которые могут быть маркером плохого вкуса – «Дальнобойщики», «Улицы разбитых фонарей». Конечно, в том случае, если вы смотрите их нерефлексивно и без иронии. То есть массовая культура есть престижная и непрестижная. Так, человеку с хорошим вкусом престижно смотреть «Улицы разбитых фонарей», если он их смотрит без иронии?

Споры о национальной идентичности ведутся в России со времен распада СССР. Их основной смысл сводится к тому, какое определение использовать в отношении постсоветского общества — «русский» или «российский» — и как правильно его трактовать. Какие позиции по национальному вопросу доминируют в стране, кто зарабатывает на нем политический капитал и почему наша культура носит сверхэтнический характер — в отрывке из книги Владимира Малахова «Культурные различия и политические границы в эпоху глобальных миграций».

Во-первых, даже не массовая культура, а современная культура, которая нуждается в том, чтобы быть описанной. Во-вторых, гуманитарная наука должна показать, на что она способна. В этом смысле лучший вариант – это применить свой теоретико-методологический аппарат для изучения современности. Тогда гуманитарная наука покажет, что она действительно важна. Во-вторых, массовая культура может быть высокой и может быть низкой. Сегодня, например, когда сериалы превратились в качественный продукт, их стало не стыдно смотреть. То есть, если вы смотрите определенные сериалы, то есть потребляете массовую культуру, это не означает, что ваш вкус плохой. В 1990-е, когда качественный сериал был всего один, «Твин Пикс», а все остальное было чудесным латиноамериканским шоу, говорить на голубом глазу, что ты любишь «Дикий ангел», и что при этом у тебя хороший вкус, наверно, было невозможно. Другое дело, что 1990-е замечательны тем, что они были временем формирования вкуса. Однако ведь есть и сериалы, которые могут быть маркером плохого вкуса – «Дальнобойщики», «Улицы разбитых фонарей». Конечно, в том случае, если вы смотрите их нерефлексивно и без иронии. То есть массовая культура есть престижная и непрестижная. Так, человеку с хорошим вкусом престижно смотреть «Улицы разбитых фонарей», если он их смотрит без иронии?
Споры о национальной идентичности ведутся в России со времен распада СССР. Их основной смысл сводится к тому, какое определение использовать в отношении постсоветского общества — «русский» или «российский» — и как правильно его трактовать. Какие позиции по национальному вопросу доминируют в стране, кто зарабатывает на нем политический капитал и почему наша культура носит сверхэтнический характер — в отрывке из книги Владимира Малахова «Культурные различия и политические границы в эпоху глобальных миграций».

Во-первых, даже не массовая культура, а современная культура, которая нуждается в том, чтобы быть описанной. Во-вторых, гуманитарная наука должна показать, на что она способна. В этом смысле лучший вариант – это применить свой теоретико-методологический аппарат для изучения современности. Тогда гуманитарная наука покажет, что она действительно важна. Во-вторых, массовая культура может быть высокой и может быть низкой. Сегодня, например, когда сериалы превратились в качественный продукт, их стало не стыдно смотреть. То есть, если вы смотрите определенные сериалы, то есть потребляете массовую культуру, это не означает, что ваш вкус плохой. В 1990-е, когда качественный сериал был всего один, «Твин Пикс», а все остальное было чудесным латиноамериканским шоу, говорить на голубом глазу, что ты любишь «Дикий ангел», и что при этом у тебя хороший вкус, наверно, было невозможно. Другое дело, что 1990-е замечательны тем, что они были временем формирования вкуса. Однако ведь есть и сериалы, которые могут быть маркером плохого вкуса – «Дальнобойщики», «Улицы разбитых фонарей». Конечно, в том случае, если вы смотрите их нерефлексивно и без иронии. То есть массовая культура есть престижная и непрестижная. Так, человеку с хорошим вкусом престижно смотреть «Улицы разбитых фонарей», если он их смотрит без иронии?

Споры о национальной идентичности ведутся в России со времен распада СССР. Их основной смысл сводится к тому, какое определение использовать в отношении постсоветского общества — «русский» или «российский» — и как правильно его трактовать. Какие позиции по национальному вопросу доминируют в стране, кто зарабатывает на нем политический капитал и почему наша культура носит сверхэтнический характер — в отрывке из книги Владимира Малахова «Культурные различия и политические границы в эпоху глобальных миграций».

Во-первых, даже не массовая культура, а современная культура, которая нуждается в том, чтобы быть описанной. Во-вторых, гуманитарная наука должна показать, на что она способна. В этом смысле лучший вариант – это применить свой теоретико-методологический аппарат для изучения современности. Тогда гуманитарная наука покажет, что она действительно важна. Во-вторых, массовая культура может быть высокой и может быть низкой. Сегодня, например, когда сериалы превратились в качественный продукт, их стало не стыдно смотреть. То есть, если вы смотрите определенные сериалы, то есть потребляете массовую культуру, это не означает, что ваш вкус плохой. В 1990-е, когда качественный сериал был всего один, «Твин Пикс», а все остальное было чудесным латиноамериканским шоу, говорить на голубом глазу, что ты любишь «Дикий ангел», и что при этом у тебя хороший вкус, наверно, было невозможно. Другое дело, что 1990-е замечательны тем, что они были временем формирования вкуса. Однако ведь есть и сериалы, которые могут быть маркером плохого вкуса – «Дальнобойщики», «Улицы разбитых фонарей». Конечно, в том случае, если вы смотрите их нерефлексивно и без иронии. То есть массовая культура есть престижная и непрестижная. Так, человеку с хорошим вкусом престижно смотреть «Улицы разбитых фонарей», если он их смотрит без иронии?
Made on
Tilda