Я учусь в Оксфорде на магистратуре, а точнее получаю степень Master of Studies на программе Jewish Studies и пишу диссертацию о первой русской революции в литературе российских евреев. Про тему диссертации я всегда сразу уточняю, потому что Jewish Studies — это не только про иудаику. Можно заниматься политикой, антропологией, историей, в целом чем угодно, если найдешь научного руководителя, готового с тобой работать над темой.

Я окончила СПбГУ, факультет свободных искусств и наук по направлению «Литература». Там образование междисциплинарное, можно успеть охватить широкий спектр знаний: я успела позаниматься литературой русской, американской, еврейской, латиноамериканской, европейской. Диплом писала про особенности американо-еврейского самосознания в произведениях Джонатана Сафрана Фоера. От этого же писателя у меня появился интерес к еврейской культуре и желание заниматься ей дальше, но уехать за границу я решилась далеко не сразу.

Во время своего студенчества в СПбГУ я успела два раза съездить по обмену в США, в Bard College в штате Нью-Йорк — на месяц и на полгода. Первая поездка подарила мне розовые очки, через которые я стала смотреть на Америку, а полугодовая поездка их с меня буквально сорвала. Когда приезжаешь в чужую страну на долгое время и действительно начинаешь в ней жить наравне со всеми, не как турист, многое начинаешь замечать. Понимаешь, что все не хуже, не лучше, а просто другое. И с этим бывает очень сложно. Например, в Америке люди оказались не такими дружелюбными, какими казались на первый взгляд. У меня было несколько случаев, когда я вроде бы действительно с кем-то подружилась или же мне просто предлагали помощь и звали на разные мероприятия. В итоге обещания оставались невыполненными, а люди забывали о своих новых «друзьях» практически на следующий день. В этом, как мне кажется, различие русских и американцев: с русскими очень сложно выйти на дружественный тон, но если у вас это получается, то вы уже хотя бы на 70% уверены, что этот человек завтра с вами поздоровается.

Вернулась я из Америки уверенная, что магистратуру буду заканчивать в России, потому что она мне ближе, привычней и понятней, да и денег на то, чтобы поехать куда-то за границу, все равно нет. Тем же летом я случайно в метро встретила своего преподавателя, который для меня всегда был большим авторитетом. Он мягко и ненавязчиво попытался меня убедить все же попробовать уехать — международные отношения нашей страны, как и ее внутренняя политика, становились все хуже, да и зарплаты и возможности для академиков в России все еще оставались на очень низком уровне. Прошло какое-то время после поездки в США, я открыла для себя огромное количество грантов на учебу в Европе, а в себе — желание дальше узнавать мир. Я хотела продолжать заниматься наукой, а больше всего мне хотелось преподавать. В России, к сожалению, это не самые прибыльные и не самые открытые к развитию профессии. А Запад все же дает возможности для самореализации и обеспеченной жизни.

В Европе не так много университетов с программами Jewish Studies, гугл мне выдал две основные: эту в Оксфорде и в Central European University в Будапеште. Поступить удалось в оба университета, но я выбрала страну, в которой с детства мечтала побывать. Да и все мои преподаватели, конечно, советовали ехать в Оксфорд. Рейтинги сейчас мало что значат, но Оксфорд все же считается одним из лучших университетов в мире. Захотелось проверить на своем опыте, так ли это.

Для поступления в Оксфорд я подавала стандартный набор документов — резюме, мотивационное письмо, официальный транскрипт со всеми моими оценками за четыре года бакалавриата, два эссе, близких по теме к моей специальности, и три рекомендательных письма от преподавателей. Готовиться к подаче документов я начала за месяц до дедлайна в Британии. Месяц — это не так много, как кажется. Другим абитуриентам я бы советовала начать готовиться раньше. Сама же я начала сбор документов так поздно только потому, что не знала наверняка, буду ли я подаваться в Оксфорд и когда у них крайний срок для заявок. Мне повезло, что эссе на английском уже были готовы после моей учебы по обмену, там же они были проверены носителями языка. Резюме и мотивационное письмо я писала уже непосредственно для подачи документов и попросила их проверить американских тьюторов на нашем факультете в СПбГУ. Мотивационное — это, пожалуй, самая сложная часть заявки. Нужно хорошо понимать формат подобных писем. Очень ценится искренняя заинтересованность в своем предмете, которую вы демонстрируете в личных историях, связанных с ним. Аргументы в стиле «Я хочу изучать литературу, потому что люблю читать», к сожалению, нерелевантны. Нужно уметь удивлять и при этом сохранять в своем образе серьезного академика.

Учеба здесь явно отличается от российской и американской. Большое количество магистерских программ длится всего год, как и моя. Год разбит на триместры, ровно по восемь недель, а между ними каникулы длиною в месяц. На Jewish Studies возможны два варианта развития событий — интенсивный языковой курс (6 часов в неделю), два предмета (за год) и диссертация или такой же интенсивный язык, четыре предмета, но без диссертации. Я долго сомневалась, но в итоге выбрала первый вариант, ибо он предполагает более серьезное углубление в науку для тех, кто в ней хочет остаться.

Поначалу я всем жаловалась, что у меня мало учебы, пока не осознала, что времени на диссертацию не хватает совсем, а по предметам я уже начинаю отставать. Объем самостоятельной работы очень большой — к семинару, который длится час, порой приходится готовиться практически всю неделю: читать несколько книг, статей, писать по ним эссе. Языковые курсы тоже не дают расслабиться: кроме того, что три раза в неделю ходишь на двухчасовые пары, нужно учить длинные списки новых слов, делать упражнения, писать небольшие тексты, читать и готовиться к обсуждению прочитанного. Я, конечно, успеваю ходить на разные мероприятия, иногда езжу куда-то, запирать себя в библиотеке на весь период обучения тоже не хочется: лучше посмотреть страну и познакомиться с ее людьми и культурой, пока есть возможность. Со временем, конечно, ко всему привыкаешь и вырабатываешь нужный ритм.

Больше всего Оксфорд от других университетов отличает любовь к своим традициям. Начиная с обряда посвящения, который проходит только в определенном театре, проводится президентом университета на латыни и обязывает студента надеть определенную форму, и заканчивая сдачей эссе всегда в распечатанном виде и никогда в электронном. Экзаменационные эссе нужно не только распечатать, но и принести в определенное здание в определенном конверте, на котором не будет написано ваше имя, как и на титульном листе самого эссе, но со специальным номером. Внутри этого конверта должен быть еще один конверт, и вот уже там листок с вашим именем. На письменные экзамены нужно носить ту же форму, что и на посвящение. Ее же нужно носить на особенные формальные ужины и всяческие официальные встречи. Книги, которые задают студентам, в большинстве случаев найти можно только в библиотеке. Там чаще всего только один экземпляр, потому иногда приходится оббегать по несколько библиотек, чтобы собрать весь набор чтения на неделю вперед.

Вообще, в Оксфорде достаточно путаная система обучения, в которой самому разобраться сложно, а университет особо не способствует. Если в Петербурге и в Америке нам заваливали почту всевозможными инструкциями, объяснениями, уточнениями, проводили мероприятия, где подробно все рассказывали, то в Оксфорде не особенно за это переживают. Усложняет ситуацию еще и тот факт, что здесь какое-то безумное количество разных административных подразделений, кабинетов, почтовых адресов и сайтов. Сразу вспоминается вечная жалоба на российскую бюрократию, которая на моем родном факультете СПбГУ ни в какое сравнение не пойдет с Оксфордом. Оксфорд очень любит все усложнять.

Хоть я и пишу диссертацию по литературе, в этом триместре у меня идет отличный курс по современной (начиная с XX века) еврейской истории. Как в большинстве случаев, этот предмет особенно хорош благодаря профессору, которая его ведет. Она подобрала чудесный список литературы, книги из которого раздобыть порой проблематично, но это всегда того стоит. Мы часто пишем эссе, она всегда дает нам развернутый комментарий о том, что написано удачно, а что не очень. Все занятие строится на обсуждении, во время которого она старается нас запутать своими противоречивыми ответами на наши вопросы, чтобы показать, насколько неоднозначна сама история и ее проблематика. Мы рассматриваем разные взгляды на события и всегда находим долю правды практически в каждом из них. Мне кажется, это правильный взгляд на историю, позволяющий вступить с ней в дискуссию и вынести для себя не сухие факты, к которым мы привыкли в школе, а разные научные подходы.

И в CEU, и в Оксфорде хорошие внутренние стипендии, покрывающие либо все расходы, либо значительную их часть. Стипендия Hill Foundation, которую я в итоге получила, рассматривает автоматически всех, кто получал первое высшее образование в России и является гражданином РФ. Они полностью покрывают плату за обучение и выдают на руки грант, который позволяет снимать жилье, питаться, пользоваться транспортом, покупать книги и даже путешествовать. Стипендия университетская, так что деньги приходят сразу в фунтах. Поначалу еще пытаешься переводить местные цены в рубли, но от этой привычки лучше избавляться как можно скорее, иначе становится совсем печально. По местным меркам и по меркам моего бюджета жить здесь можно очень хорошо, не приходится постоянно отслеживать, сколько денег осталось на карточке. При этом для студентов в некоторых магазинах есть скидки, почти всегда идет скидка на транспорт. Но скажу честно, той суммы, на которую я жила в Петербурге, здесь бы заметно не хватало.

Живу я в общежитии, которое нам за дополнительную плату предоставляет колледж. Про колледжи вообще отдельный разговор: это целая система, разделяющая Оксфорд на своеобразные сообщества, как дома в Хогвартсе. У бакалавров научный руководитель должен обязательно принадлежать к тому же колледжу, что и студент, поэтому колледж бакалавры выбирают в зависимости от своих научных интересов. Для всех «постбакалавров» связи учебы с колледжем нет совершенно никакой, они могут работать с профессорами из любых колледжей. И колледж я сама не выбирала, за меня это сделал университет. В моем колледже (а соответственно, и в общежитиях) людей очень мало. В доме 8 человек, в соседнем 16. На каждом этаже по две одноместные комнаты, между этажами находятся ванные комнаты, в подвале кухня. Дом стоит на очень тихой улочке, но при этом в центре города, что очень удобно. Мой факультет находится практически на нашем заднем дворе, а здание программы стоит на параллельной нам улице в пяти минутах ходьбы. Город сам по себе небольшой, так что если нужно на другой конец города, то можно легко за минут 15 доехать на велосипеде. Здесь все приспособлено для велосипедов, потому их очень много. Купить велосипед легко с рук, так же легко его и продать перед отъездом — в конце и начале учебного года их раскупают как горячие пирожки.

Сейчас я пишу диссертацию, стараюсь читать все для предмета по истории, учу иврит, иногда пишу статьи для местной студенческой газеты, веду телеграм-канал про свою учебу и жизнь здесь, успеваю ездить в Лондон хотя бы раз в месяц (он находится всего в двух часах езды на автобусе).

Этим летом я оканчиваю магистратуру, после чего я планирую год работать, а потом поступить на PhD или, как у нас говорят, аспирантуру, которая мне нужна для возможности преподавания. Если решусь получать PhD, то буду рассматривать две страны, в которых бы это можно было сделать: США и Нидерланды. Америка хоть и оказалась мне не совсем близка, но система образования там все же меня полностью устраивает. К тому же программы PhD там спонсируются, если ты сразу начинаешь работать на свой вуз — как ассистент или преподаватель, что мне очень импонирует, так как я бы очень хотела попробовать себя в качестве университетского преподавателя. Такая же ситуация и в Нидерландах, о чем я узнала совсем недавно, после поездки в Утрехт. И в США, и в Нидерландах есть две программы, которые мне интересны: сравнительная литература и образование.

С работой сложнее. Пока мне интересны три сферы, которые могут быть мне доступны: публицистика, культура (музеи, например), образование. Знаю, что в России в этих сферах найти работу, мягко говоря, не всегда легко, но все же мне хочется хотя бы на время вернуться в родную страну и попытаться построить там карьеру. Конечно, возвращаться в родной город я не планирую, но буду рада осесть в Москве или Петербурге. Хотя по сравнению с Америкой мне и ближе британцы и Британия по совершенно субъективным причинам: я, например, как и многие британцы, человек немного замкнутый и очень уважаю личное пространство. Да и американские масштабы на меня немного давят, мне приятнее европейский уют и географическая близость стран ЕС и России. Тем не менее на данный момент мне интересно реализовать себя в России.

Когда-то мне казалось, что поступить на бюджет в СПбГУ невозможно. Теперь я знаю, что на условный бюджет можно поступить даже в Оксфорд. Очень хочется делиться и знаниями, полученными при учебе, и опытом, который доказывает, что при желании можно учиться где угодно.

Источники фотографий:
личный архив героини, Wikimedia Commons