Споры о национальной идентичности ведутся в России со времен распада СССР. Их основной смысл сводится к тому, какое определение использовать в отношении постсоветского общества — «русский» или «российский» — и как правильно его трактовать. Какие позиции по национальному вопросу доминируют в стране, кто зарабатывает на нем политический капитал и почему наша культура носит сверхэтнический характер — в отрывке из книги Владимира Малахова «Культурные различия и политические границы в эпоху глобальных миграций».

Некоторые ученые считают, что для страны со средним уровнем дохода в России капитализм развивается вполне нормально. Много пишут и о том, что российское общество до сих пор находится под влиянием шоковой рыночной терапии: люди пережили реформы начала 90-х, смену ценностных ориентиров и нищету. Чем мы отличаемся от других посткоммунистических стран, почему специфический российский менталитет — это миф и как государство может сделать людей счастливее — в материале T&P.

Книга экономиста и декана экономического факультета МГУ Александра Аузана «Экономика всего: как институты определяют нашу жизнь» начинается с вопроса «Почему мир — это сборище иррациональных и аморальных оппортунистов и как в таком мире выжить?». На T&P можно прочитать отрывок о болезнях стран, эффекте колеи и судьбе России.

В книге «История пива: От монастырей до спортбаров» авторы Мика Риссанен и Юха Тахванайнен рассказывают, как этот напиток в разные времена был связан с культурой, общественными потрясениями и экономикой. На «Теориях и практиках» отрывок о том, как Петр I привез из Европы привычку пить пиво, почему она не прижилась и из-за чего оно опять оказалось востребовано при Екатерине II.

Так ли пессимистично настроены русские, как принято о них думать? Заведующий лабораторией сравнительных социальных исследований НИУ ВШЭ Эдуард Понарин рассказал «Теориям и практикам», как измеряется уровень счастья, насколько Россия отличается от других стран по этому показателю и как он менялся последние 30 лет.

Режиссер Андрей Кончаловский на лекции проекта «Практика. Персона» рассуждал о том, что включает в себя русская ментальность, с какими проблемами столкнулась наша страна в своем развитии и где корни этих проблем. T&P записали основные тезисы.

Книга «Тень Мазепы: украинская нация в эпоху Гоголя» — это фундаментальное исследование о том, как формировалась Украина. Историк и литературовед Сергей Беляков сравнивает русский и украинский взгляд на историю, чтобы понять, в чем они сходятся, а где противоречат друг другу. T&P опубликовали отрывок из книги о русском взгляде на украинцев и об украинском взгляде на русских во времена Гоголя. Например, почему малороссийские крестьянки пугали непослушных детей «москалем», а русские крестьяне всегда старались «обдурить хохла».

Молодые иностранные ученые, исследующие российскую культуру и действительность, рассказали «Теориям и практикам» о своих научных интересах. Феномен «Остальгии», «секретный язык» Москвы, современный политический перформанс и другие неочевидные темы, которые можно обнаружить, если посмотреть на российское общество со стороны.

Все знают, что такое русский мат, но история его возникновения известна не так широко. Как мат связан с индоевропейской мифологией, кто имеется в виду под «матерью» в матерном языке и почему на нем раньше общались только мужчины — в материале T&P.

Трудно поверить, но математические основы информатики и вычислительной техники появились еще в Российской империи. Кто придумал первую русскую ЭВМ, что такое БЭСМ, кому выгодна машина вместо пролетариата и почему в стране нет ни одного значимого производителя компьютеров — отвечает Лорен Грэхэм в своей книге «Сможет ли Россия конкурировать?».

Исследователь медиа Григорий Асмолов совместно с Центром Анненберга и ВЦИОМом изучил, как общественное мнение влияет на регулирование интернета в России. T&P сделали расшифровку лекции Асмолова о том, как исторически менялось отношение россиян к интернету, какова роль государства в этом процессе и каковы предпосылки появления новых форм регулирования глобальной сети.

Над концепцией «особого пути» в разное время размышляли в разных странах — от средневековой Руси до нацистской Германии и милитаризованной Румынии. «Теории и практики» в сокращенном виде публикуют статью Михаила Велижева «„Особый путь" развития России в 1830-е годы: Sonderweg, государство и образованное общество». Он рассказывает, что думали об «особом пути» России в середине XIX века, как Церковь, пресса и театр убеждали, что Николай I спас страну, а также почему система образования должна была укреплять связь между монархом и подданными.