Про это:
мнение ученых, подростков и их родителей о сексуальном просвещении в России

История полового воспитания в России последних ста лет довольно противоречива. В течение десятилетия после Октябрьской революции оно было предметом научных и социальных исследований и включало в себя психологические, анатомо-физиологические и другие сферы знаний. Психологи, педагоги, врачи активно изучали проблемы сексологии и в частности детской сексуальности, которая тогда вошла в сферу педологии (науки о детях), также переживающей расцвет в 20-е годы. В 1924-м появились 12 половых заповедей революционного пролетариата — брошюра с рекомендациями воздерживаться от половой связи до брака, а после не заниматься сексом слишком часто. В 1936 году педологию разгромили как «псевдонауку». В «Книге для родителей» 1937 года классик советской педагогики Антон Макаренко пишет: «Никакие разговоры о «половом» вопросе с детьми не могут что-либо прибавить к тем знаниям, которые и без того придут в свое время. Но они опошлят проблему любви, они лишат ее той сдержанности, без которой любовь называется развратом. Раскрытие тайны, даже самое мудрое, усиливает физиологическую сторону любви, воспитывает не половое чувство, а половое любопытство, делая его простым и доступным».

После смерти Сталина, в 60-е годы, внимание к проблемам семьи и гендерных отношений постепенно растет. В школах начинают появляться «Основы советской семьи и семейного воспитания», тематические факультативы и клубы. В 1983-м Министерство просвещения СССР ввело обязательные курсы «Гигиеническое и половое воспитание» и «Этика и психология семейной жизни» для старшеклассников — с помощью этих программ подростков психологически готовили к вступлению в брак и созданию семьи. В 1989-м в стране появилась ассоциация «Семья и здоровье», а в 1991-м (и уже в другой стране) — Российская ассоциация «Планирование семьи» (РАПС) и «Культура и здоровье», которые взяли на себя функцию сексуального просвещения (в том числе обучали постсоветских родителей и учителей, как разговаривать с детьми об «этом») и пропаганды конструктивного полового поведения. В середине 90-х РАПС подготовила программу полового воспитания российских школьников, которую должны были утвердить на государственном уровне, если бы не критика со стороны родителей, общественных и религиозных организаций.

В 2009 году был подписан федеральный закон «О ратификации Европейской социальной хартии», международного договора, закрепляющего список социальных прав человека, в том числе детей: «Положения ст. 11 Хартии в области здоровья должны иметь приоритет в политике здорового общества и обеспечиваться через школу и быть частью учебного плана. В нем должно быть уделено внимание курению, наркотикам, злоупотреблению алкоголем, здоровому питанию и сексуальному просвещению». Однако до сих пор официальной просветительской программы на эту тему в России не существует.

Сейчас каждая школа и каждый отдельный учитель решают этот вопрос в зависимости от внутренней политики учреждения и отношения родительского сообщества. Занятия по сексуальному образованию можно встретить только в гимназиях или лицеях. В 2013-м за уроки полового воспитания высказывался министр образования и науки Дмитрий Ливанов, но Павел Астахов, на тот момент уполномоченный по правам ребенка, заявлял, что лучшее половое воспитание — это русская литература.

«Думаю, отсутствие таких занятий — это неправильно: если говорить о возрасте, согласен с тем, что лучше начать на год раньше, чем опоздать на день. Прекрасный пример — французская серия из пяти книг, первая из которых адресована малышам, а последняя — юношам и девушкам. Приведу пример. В 80-х я знал преподавателя, который вел в старших классах курс этики и психологии семейной жизни. Потом он получил разрешение вести такие уроки с первоклашками, родители которых дали на это согласие. На первых уроках было несколько ребятишек, потом их число стало расти, а потом пара десятиклассников попросилась на эти уроки. Он удивился: мол, зачем вам, вы же все знаете и даже больше. А они ответили — да, мы все знаем, но чувствуем, что что-то пропустили, когда были младше. Они оказались мудрее многих взрослых.

Но такие программы не должны и не могут вводиться по приказу мгновенно. Нужны, по крайней мере, несколько вещей. Первое — грамотная разработка программ просвещения начиная с младшего возраста. Они должны быть преемственными. Второе — разработка пособий для детей и занимающихся с ними взрослых. Третье — подготовка педагогов к осуществлению этих программ. Четвертое — подготовка родителей к сексуальному просвещению детей. В России были попытки введения сексуального просвещения, но ни одна из них не выполняла эти условия. О результатах этого я узнал от сына, когда он был в восьмом классе: «Сегодня нам рассказывали о размножении. Пока она [учительница] говорила об одноклеточных, было еще ничего, но чем больше клеток было в размножающихся организмах, тем больше она краснела, мялась и заикалась, а когда дело дошло до человека, я бы рассказал лучше». Не надо делать из сексуального просвещения непоправимых фокусов — это дорого обходится и детям, и культуре. К сожалению, сегодня в России вокруг сексуального просвещения слишком много идеологических разногласий и конфликтов, в жертву которым приносятся реальные нужды самих детей.

Дело, по-моему, не только и не столько в отсутствии внимания государства, сколько в культуре: государство мало что может, если культура это не принимает. Сегодняшние подростки во многих отношениях гораздо продвинутее взрослых, которые их воспитывают. Дети как-то наверстывают недодаваемое взрослыми и обходят их запреты. К тому же на прилавках достаточно много хорошей литературы, так что им не приходится выкрадывать из-под белья в шкафу запрятанные «Госпожу Бовари» и «Тысячу и одну ночь» или, воровато оглядываясь, постигать пол по учебникам гинекологии в книжных магазинах. Что-либо советовать подросткам нужно при наличии их запроса: советы, опережающие спрос, будут отвергаться. Если же у подростка возникают связанные с полом и сексуальностью проблемы, которыми он делится с вами, то резонно отнестись к ним спокойно и с уважением и помочь ему встретиться с хорошим психологом — не приволочь за руку, а помочь самостоятельно встретиться».

«Естественно, к ситуации с сексуальным образованием и качественным информированием в школах я отношусь крайне отрицательно. Отсутствие информации о гендере и сексуальности приводит к сотням тысяч личных трагедий и к масштабным проблемам на уровне населения: венерические заболевания, нежелательные беременности, сексуальное насилие, а также дискриминация ЛГБТК+ и женщин. Это проблема не только для сегодняшних подростков, но и для взрослых: миллионы людей в России, даже состоящие в браке или живущие активной сексуальной жизнью, на самом деле удивительно мало знают о собственных телах и телах своих партнеров, не обладают сексуальной грамотностью. Во многих случаях информация, которой они обладают, ошибочна и даже опасна. По сути, сексуальное просвещение нужно всей России в добровольно-принудительном порядке.

Если ограничиться подростками, то начнем с того, что они не знают, как работают их тела и как они меняются с возрастом (в период радикальных перемен!). Особенно это касается молодых женщин: информация о женской сексуальности не включена в учебник по биологии даже в минимальном количестве, а в публичном пространстве куда больше дезинформации на эту тему, чем даже базовых знаний. Гинекологи (врачи, которые в первую очередь сталкиваются с последствиями) во многих случаях знают репродуктивную систему, но, дезинформированы в вопросах сексуальности, как и остальное общество. Разумеется, еще меньше подростки знают о телах другого пола. Представления о сексуальном взаимодействии отсутствуют у большей части населения, и некому учить подростков, например, тому, как обеспечить друг другу удовольствие или как распознать недобровольный секс, харассмент и тому подобные вещи. Вопросы насилия в семье замалчиваются совершенно.

К сожалению, очень трудно советовать, к кому подросток может обратиться. Даже специалисты, которые должны помогать — психологи, врачи, учителя, — могут иметь совершенно непредсказуемые пещерные представления о сексуальности, гендере и тому подобном. Образование специалистов в этих вопросах отсутствует так же, как сексуальное образование в школах. По сути, получение подростком необходимой информации — вопрос везения. ЛГБТК+ подростки, как ни странно, могут быть даже в несколько лучшей ситуации, потому что ЛГБТК+ организации, по крайней мере, опознаваемы, они обладают адекватной информацией и умеют грамотно ее предоставлять. (Конечно, при условии, что доступ к такой организации есть; однако ЛГБТК+ онлайн-ресурсы тоже в большинстве случаев грамотные.)

Что касается более широкой информации, то подросток, который пытается найти ее самостоятельно, рискует утонуть в чудовищном количестве обманчивых, ошибочных и совершенно абсурдных данных. Онлайн-ресурсы, которым можно доверять, если и существуют, то растворяются среди тех, кто пропагандирует гетеронормативность и сексизм, стереотипы и оправдание насилия. Кроме того, качественные ресурсы обычно опираются на медицинские знания, но медицина, особенно в России, остается консервативной наукой и, несмотря на объем необходимых знаний, продолжает воспроизводить гендерные стереотипы и нормы.

Поводя итоги, я могу только посоветовать подросткам собирать информацию из множества источников, стараться воспринимать ее критически и анализировать. Но учитывая, что этому школы тоже учат редко, перед ними стоит сложная задача».

«Я положительно отношусь к отсутствию секс-просвещения в школе, поскольку связываю это отсутствие лишь с тем, чем российская школа является для ученика. Сегодня она точно не очень хороший собеседник и, увы, как правило, не отличается тактом и честностью. Так что мой ответ скорее связан с сожалением, но, возможно, когда-нибудь это изменится. Дело не в школе, а в нашем обществе в целом, отражением которого школа и является, так что этот вопрос выходит далеко за рамки школьных реформ. Школе пока не нужно лезть в эту область — хотя бы потому, что современная российская школа — это институт нормализации, а сексуальность — это область, которая является антиподом нормализованного и стандартизированного. В обществе уже есть те, с кем можно об этом говорить: это искусство, литература, семья, друзья наконец.

Сексуальность — это такая область, которой никогда не начинают интересоваться с чисто научной точки зрения. Или так: иногда ей начинают интересоваться и с научной точки зрения — для того, чтобы чего-то действительно не узнать. Сексуальность (по крайней мере, та, о которой мне интересно говорить и думать) носит сугубо личный и частный характер, посему, если о ней хочется действительно что-то узнать (а такое желание не бывает праздным), то лучше всего для этого подойдет кто-то из моих коллег-психоаналитиков. Не дай бог к этому вопросу параллельно будет проявлять интерес государство».

«Отсутствие сексуального просвещения в школе — большая проблема. Даже если не брать в расчет этическую сторону, дети имеют право на знания об одной из важнейших сторон жизни. С практической же точки зрения отсутствие сексуального образования, во-первых, сохраняет распространенность злоупотреблений в отношении детей и подростков (они не знают, что можно, а что нельзя, и не понимают, как и кого позвать на помощь в случае нежелательных домогательств), а во-вторых, негативно сказывается на их будущем.

Многие опасаются, что сексуальное образование приводит к сексуальной невоздержанности, но на практике все происходит наоборот. В Швеции и Германии сексуальное образование в школах обязательно, в результате на тысячу девушек 15–19 лет приходится шесть и семь случаев родов в год соответственно. В США разрешение на образование зависит от конкретного штата: например, в библейском поясе распространена пропаганда воздержания до брака, в России такое образование не ведется вообще. В результате в обеих странах приходится 24 случая родов на тысячу девушек того же возраста в год. И это не считая абортов — в 2013 году в России почти 12 тысяч девочек-подростков прервали беременность. В мире на подростков приходится половина всех осложнений при беременности и родах, так что гораздо лучше учить детей предохраняться и задумываться о последствиях, чем ставить под вопрос их здоровье и возможность в будущем получить образование, найти хорошую работу и завести желанных детей. Пытаться уговорить подростков не заниматься сексом — дело гиблое, но современные дети не дураки, и если они будут достаточно информированы о потенциальных проблемах, то сами могут отложить начало сексуальной жизни.

Другая проблема — это ЛГБТ-подростки. На них приходится слишком много самоубийств, отсутствие принятия в обществе их в прямом смысле убивает. При отсутствии общественной (в том числе и на уровне школьного образования) позиции по сексуальному просвещению ситуацию изменить невозможно.

Конечно, в идеальной ситуации подросткам стоит обратиться к родителям, но родители сами часто не знают, как говорить на подобные темы, поэтому не стоит от них ожидать серьезной помощи. С другой стороны (и это полезная информация как раз для родителей), подросткам очень помогает возможность обсудить тему сексуальности с родителями. Анализ исследований 25 тысяч подростков показал, что если дети могут что-то такое обсуждать с родителями, то у них появляется определенный словарь и смелость, поэтому они чаще обсуждают вопросы секса и своего неудовольствия с партнерами и чаще пользуются презервативами. От родителей при этом не требуется никаких особенных знаний, достаточно просто поддерживать разговор. Это трудно, но вариантов нет. Если же подросток видит, что понимания от родителей не дождешься, придется обращаться к интернету. Искать других взрослых не советую: возраст сам по себе не способствует сознательности, и запрос подростка может быть истолкован как предложение заняться сексом. К сожалению, заранее вычислить насильника невозможно, а в подавляющем большинстве случаев сексуального насилия в нем участвуют люди, которых пострадавший знает. Лучше всего искать информацию в пабликах и на ресурсах, которые придерживаются русла интерсекционального феминизма, они предлагают рассматривать секс как процесс равноправных партнеров и поднимают темы злоупотреблений, учат их распознавать, рассматривают вопросы сексуальности без отрыва от реальной жизни и ее проблем и много обсуждают ЛГБТ-тематику.

Есть несколько категорий вопросов, которые мне постоянно задают. И чаще всего это вопросы о собственной сексуальности и ее проявлениях: «А это нормально?», «Я нормальный/нормальная?» Причем зачастую речь идет о самых невинных вещах, то есть на самом деле существует большой внутренний запрос на сексуальное образование».

«Я считаю (наверное, не только я), что школа — дело хорошее, но это среда все-таки достаточно вторичная по отношению к семье (семья вообще, как известно, образованье изначальное: церкви еще не было, а семья, Адам и его жена, иш и иша и заповедь Бога про «плодитесь и размножайтесь» уже были.

На мой взгляд, было бы хорошо, если бы сыну про сексуальную жизнь рассказал отец, а дочери — мама. Это как-то естественнее. Не то чтобы я не доверяю школе как социальному институту, но помните слова профессора Преображенского из «Собачьего сердца»: «А водка должна быть в сорок градусов, а не в тридцать, — это во-первых. А во-вторых, бог их знает, чего они туда плеснули...»

Гендерные роли познаются подрастающим человеком из самой жизни. Трудно, часто больно, но как-то более верно. А если человека будут наставлять учителя, есть вероятность, что эти наставления пойдут прахом, даже самые добронамеренные. У меня трое детей. Старшей, дочери, уже 27 лет, она вполне самостоятельна, внуку полтора года. Младшие — сыновья — учатся пока в школе, один в восьмом, другой в десятом классе. Как только я увижу, что они задружат с девочками, я буду готов поговорить с ними и объяснить им доходчиво правила безопасного секса. Главное из них, на мой взгляд, сформулировал летчик и поэт Экзюпери. Это правило такое: нет отношений «серьезных-несерьезных», все отношения между людьми достаточно серьезны. И мы всегда в ответе за тех, кого приручили. Ну а коли ты собрался отвечать за кого-то — будь добр, научись сначала контролировать самого себя. И в этом я тебе, сынок, всемерно помогу, чем могу».

«Тень советских стереотипов нависает над нами: мы до сих пор не умеем говорить о сексе с детьми. Секс в России — это про запретное, греховное; взрослые с ним еле справляются, что уж говорить о детях. И что им говорить о сексе? Ведь он есть. Школа учит нас всему понемножку, кроме важного. Ты, главное, квадратное уравнение научись решать и не путать именительный с винительным, а уж в постели как-нибудь разберешься. И мы учимся сами. Обычно — на ошибках. Мы, русские, вообще привыкли все делать сами. Я считаю, мне повезло не заразиться ВИЧ в подростковом возрасте. А кому-то не повезло.

Что бы я посоветовал школьнику? Если у вас есть адекватный учитель биологии, попросите его поговорить с вами о половом развитии. Всем классом. Я считаю, это вообще обязанность любого учителя биологии. Не доверяйте подростковым журналам типа Cool, который, например, обманул ожидания моего поколения насчет всего, что касается отношений полов. Поговорите с родителями (если вы доверяете им, это тоже их обязанность), с друзьями. Сопоставляйте информацию. Доверяйте врачам-профессионалам. Кроме того, вы можете позвонить на анонимную горячую линию какого-либо психологического центра помощи подросткам вроде «Перекрестка», где с вами побеседуют. Увы, даже не могу назвать сайта, где доступно было бы написано про секс. Главное — берегите себя».

«Я с трудом представляю себе уроки сексуального воспитания в наших школах. Такие уроки должны быть очень яркими, грамотными, понятными и полезными. Урок, от которого дети, родители и учителя чувствуют только неловкость, не нужен. Сейчас всю информацию о сексе подросток получает в Сети и сам формирует свои представления. Зачастую они корректнее тех, что были у нас в подростковом возрасте, но, конечно, все равно страшно мифологизированы. Структурирование и осмысление этих знаний, конечно, крайне необходимо. Но тут ситуация такая же, как с уроками информатики: большинство учителей не поспевают за уровнем грамотности учеников. На это и надежда, что те огромные изменения в вопросах сексуальности, которые происходят в последние десятилетия, заставят и наше общество осмысливать и преподавать сексологию в школе.

В моем понимании государство-то как раз и не должно кодифицировать секс. Советую хорошую художественную литературу и научно-популярные фильмы. А говорить, конечно, с родителями. Желательно, чтобы родители сами были готовы к такому разговору».

«Я училась в школе в стране, где в седьмом классе ко всем приходит специальная тетя с набором презервативов и интересными рассказами про заболевания, передающиеся половым путем. После этих рассказов ты совсем не сомневаешься в том, что, когда дойдет и твоя очередь заниматься этими веселыми взрослыми играми, вопросов, зачем нужно предохраняться, у тебе не возникнет больше никогда. ВИЧ не знает расовых, половых или социальных границ — заразиться может каждый. В этих рассказах упор делался не на то, чтобы тебя запугать, а просто объяснить, что секс — это в первую очередь про взаимную ответственность и честность перед другим человеком. Еще на sexual education рассказывают, что если ты хочешь заняться со своим партнером незащищенным сексом, то нужно сначала пойти и вместе дружно сдать анализы на ЗППП и ВИЧ, а если партнер не хочет, то зачем вам такой партнер. На самом деле мне кажется, что детское сексуальное образование в школах важно именно тем, что оно позволяет развенчать миф о сексе как о какой-то тайне, про которую непонятно, как и с кем говорить. Хочется, чтобы приходил человек, у которого можно спросить все что угодно и который объясняет тебе, что в первую очередь это про твое удовольствие и твою безопасность.

В детстве мне не повезло: я росла с родителем, который еще до какого-либо сексуального взросления предупредил меня, что быть геем — страшный грех. Все-таки в 15 лет я влюбилась в девочку, пришлось проделать долгую внутреннюю работу над собой, чтобы убедить себя в том, что это нормально. Поэтому мне кажется, что если говорить про сексуальные ощущения, то главное — доверять себе, а не маме/папе/одноклассникам. Просто когда ты подросток, вроде как нужно у всех спрашивать разрешения, но это заканчивается в какой-то момент, и можно просто быть собой. Сейчас довольно легко залезть в интернет и найти такие группы поддержки, как «Дети-404». Но если говорить про сексуальную безопасность, то тут все гораздо сложнее, ведь вряд ли подросток полезет в Google искать статистику о том, каким способом чаще всего в России заражаются ВИЧ (через незащищенный секс). Поэтому здесь на самом деле мало что может заменить адекватное отношение к теме секса в обществе и культуре, которого у нас пока нет».