Можно же даже зачислить в школу, а потом ты приезжаешь, а у детей урок длительностью 10 минут и их два в неделю. И что? Это обучение? А те говорят: «У нас больше нет возможности». Но есть федеральный образовательный стандарт, должно быть 20 занятий в неделю. Не знаю, сложный вопрос, неоднозначный — как правильно было бы сделать? Их же не учил никто, много-много лет они считались необучаемыми. Потом эту необучаемость отменили. Какое-то время должно пройти.

Дети, которые являются выпускниками школ искусств — и музыкальных, и художественных отделений, — они немножко спортсмены, особенно если получали профессиональное образование. Поэтому выпускники школ искусств очень востребованы во всех других профессиях: они приобретают бесценный навык — умение работать и договариваться с собой, объясняя себе, что какие-то вещи нужно сделать — просто потому, что нужно.

Однажды я не сделала прописи, и при всем классе Галина Дмитриевна дала мне щелбан в лоб, ровно в то место, где у меня шрам с младенчества. […] Можно было мечтать, что она умрет, но было понятно, что она вечна. И если Галина Дмитриевна Семенихина больше не с нами, то Галина Дмитриевна все равно жива.

Основным мотивом многих университетских гимнов становится связь истории вуза с историей страны, ее большой историей и ее руководством. Университет ценен тем, что близок к государственной власти, а история университета имеет смысл, когда она вписана в национальную историю.

Университеты... стараются подчеркивать свою значимость через взаимодействие с государственной властью. Визит президента или премьера демонстрируется как важное событие, а сам университет — как серьезный и заслуживающий доверие.

Студент в американской системе образования стоит во главе угла. Его здесь любят, уважают, хвалят. Казалось бы — все прекрасно, но лично мне иногда не хватает жесткости со стороны преподавателей. Вместо справедливого «Простите, но вы несете вздор и чушь» здесь обязательно скажут: «Ваша позиция очень интересна, давайте ее обсудим», — и действительно примутся обсуждать.

Погрузившись в российскую реальность, я получила больше знаний о России, чем в университетах. Это не только помогло мне как исследователю, но и повлияло на меня как на человека. Я думаю, что во время поиска работы — сейчас я работаю в ОБСЕ — именно тот факт, что я училась и жила в России, указывал на мою мотивацию и интерес, идущий далеко за рамки безопасного западного мира и монотонности академических взглядов на Россию. Этот же опыт оказался бесценным при получении второй магистерской степени — уже в Лейденском университете.

Мое любимое русское слово — «сногсшибательный». Когда я услышал его впервые, сразу запомнил. И хотя я не так часто его использую, потому что это было бы странно, все-таки чем-то оно мне нравится. Сейчас я знаю четыре языка: арабский, французский, английский и русский. Иногда бывает сложно: например, говорю на одном языке, а нужное слово приходит на ум только из другого. Трудно сказать, на каком языке я думаю, — зависит от ситуации. Общаясь с женой, например, часто думаю на русском. Ругаясь на улице — тоже. А иногда в голове и вовсе смесь языков.

«Однажды я видела, как всем в семье наплевать на ребенка — когда думают, что репетитор заткнет все проблемы. А проблем у ребенка бывает очень много, и ему нужен не репетитор по русскому, а любящая мама, отец в семье и психолог. А был у меня случай, когда нужен психиатр — у ребенка была затяжная детская депрессия. Моя сестра психиатр, и я довольно много об этом знаю. Я пыталась помочь хоть как-то и была для него не только репетитором».

Научиться писать несложные скрипты можно за 1–2 месяца, но если конечная цель — устроиться на работу младшим программистом, то на это уйдет минимум год, говорят в Skillbox. Скорость освоения программирования сильно зависит от практики и обратной связи. Если есть ментор, который регулярно проверяет и помогает исправить ошибки, грамотный код получится писать через год обучения.

Для выпускников и начинающих специалистов отличным опытом может стать интернатура: про программы стажировки часто не знают либо недооценивают их — а это отличная возможность получить работу и увидеть применение алгоритмов на практике. На IT-рынке сейчас огромный дефицит ML-специалистов, поэтому компании периодически проводят обучение студентов с последующим трудоустройством или берут интернов/стажеров. Например, этим занимается «Яндекс», EPAM, Сбербанк и др.

Чтобы сопереживать, не обязательно перемещаться в тело другого человека. Не все различия между людьми сводятся к телесным характеристикам: другие условия жизни представить порой ничуть не легче. В этом случае VR может помочь перенестись в новое пространство, не обязательно наделяя вас новым телом, ведь и с вашим могло бы произойти что-то подобное.

В каких случаях не нужно идти к коучу? Если вы запутались в своей жизни, считает Улановский — и предлагает обратиться к вековому институту психотерапии. Коучинг не поможет преодолеть тревогу, отпустить обиды, побороть страх или разобраться с психосоматическими болями. Ментальные проблемы могут потребовать долгой и тщательной проработки, тогда как коучинг нацелен на быстрый результат и ограниченное число сессий.

Философия давно вышла за пределы толстых книг, обосновавшись в поп-культуре, видеоиграх и, конечно, кино. Теоретики ХХ века — от Лакана до Делеза —рассматривали кино и как зеркало сознания, и как объект, меняющий восприятие человеком действительности. Но что рассказывают фильмы и видеосвидетельства о самих философах?

Философ, лингвист и психоаналитик из Болгарии Юлия Кристева стоит в одном ряду с Деррида, Бартом и Лаканом. Развивая теорию диалога Бахтина, Кристева предложила понятие интертекстуальности, подразумевающее, что все тексты как открыто, так и неявно связаны и ссылаются друг на друга, а корпус художественной литературы отражает устройство коллективного бессознательного. Введя представление об «абъекции» (отторжении), Кристева исследовала нашу завороженность отвратительным и безобразным, очищение от которого через религиозные практики или искусство является, по ее мнению, источником катарсиса.

В музыке, изобразительном искусстве, создании текстов ИИ еще предстоит сказать свое веское слово, и успех в этих направлениях во многом будет зависеть от того, насколько в обучающих данных будет представлено все богатство мировой культуры.

«Мы не знаем, как будут развиваться такие технологии. И если помечтать, то можно представить, как публичное восприятие отношений и сексуальности придет к тому, что мы будем выбирать партнеров исключительно из платонических соображений и не будем обращать внимание на физическую привлекательность и какую-то страсть. Вместо этого у каждого будет специальная машина для секса с технологией виртуальной реальности, а встречаться люди будут просто потому, что им приятно проводить время друг с другом».

Ученые, написавшие поддельные статьи, активно выступают за «объективное знание»: «Научный метод — лучшее, что у нас есть. Тогда как подходы критической теории фатально ошибочны». По их мнению, результаты пранк-эксперимента доказывают, что гуманитарное знание оказалось в плену у социального конструктивизма, а университетам стоит разделить «дисциплины, производящие знания» и подходы, «производящие конструктивистскую софистику».

Пациент мальчик 6 лет, задержка речевого развития. Обратиться было не к кому, ребенком никто не занимался. Родители захотели рискнуть. Процедуры я делал током 350 мкА. Результат превзошел ожидания, уже после седьмой процедуры, ребенок заговорил слогами, а не отдельными звуками. Радости не было предела. На радостях я опубликовал первую схему. Но радость была не долгой. Примерно через две — три недели начался спад. (…) Были утеряны навыки с трудом приобретенные за предыдущий год. Начали все сначала.

Вообще, сам философский факультет не столько учит чему-то конкретному, сколько дает некий ящик с инструментами или компас, что позволяет в дальнейшем осуществлять навигацию по достаточно обширному полю знаний. Появляется такая эпистемологическая гигиена: что можно, что нужно читать, какие источники действительно авторитетные, какие авторы адекватные, а какие нет. Отчасти благодаря университетскому образованию, которое все-таки достаточно фундаментально, я не могу назвать себя автодидактом, то есть самообразование, конечно, присутствует, но многое было от факультета.

Когда следуешь своему призванию, все вокруг помогает тебе в этом: ты как бы совершенно случайно встречаешь нужных людей или натыкаешься на информацию, которая дает ответы на волнующие тебя вопросы. Карл Юнг называл это явление синхронией: когда мир как будто отвечает тебе взаимностью, показывая разные знаки одобрения.

Если у вас есть знание, то всегда должен быть и антидот: вы должны понимать, какие у него ограничения, когда оно не работает. Если вы просто запомнили, что свободный рынок эффективнее государственного регулирования, то большой экономист легко докажет вам, что это не так и свободный рынок не работает. Либо вы умеете об этом размышлять, либо выкидываете свои прошлые знания в угоду более авторитетным и вставляете новый файл с информацией о том, что вам говорить и думать.

Петр Успенский, ученик Георгия Гурджиева, в своей книге «Четвертый путь» говорит, что мы остаемся молодыми, пока помещаем себя в новые, непривычные для нас ситуации. В противном случае мозг стареет, консервируется, человек использует только уже накопленные ресурсы и не приобретает новые. Круто было бы, например, стать Катей Щегловой, которая поступила за границу учиться на оператора, ходит в качалку, читает много книг, умеет водить машину и летом отправится в большое автопутешествие по Америке.

Близкие на мою затею отреагировали добродушным смехом. Мне кажется, никто не верил, что это действительно может стать профессией, но всем казалось, что это просто прикольно. Разве что бабушка говорила: «Ну что ты пошел портным, зрение себе испортишь», но когда я показывал ей сшитые мной вещи, она очень радовалась и оценивала их по достоинству. А зрение, кстати, и правда испортилось — это надо иметь в виду всем, кто хочет заниматься шитьем.

Если 18-летний студент делает что-то лучше тебя, несмотря на твое образование и статус, то он станет руководителем отдела (такие случаи у нас бывали не раз). Меня научил этому Максим Кац — в свое время он сделал на меня ставку, так как увидел, что из меня может получиться хороший специалист. Говорят, что лучше из хорошего человека вырастить профессионала, чем из профессионала пытаться сделать хорошего человека, — это как раз мой случай.